Вдруг мне стало стыдно перед котом, я только сейчас поняла, как назойливо и нагло доставала его. Думаю, что сейчас уже не перед кем извинятся. Со мной часто такое случается, вроде всё уже давно сделано, ничего уже изменить нельзя, но голос внутри напоминает мне о моих позорах, проступках, неловких ситуациях и ещё о чём бы то ни было. Он заставляет проматывать эти сцены вновь и вновь, не позволяя остаться в тишине. А может внутренняя тишина – это ещё хуже, может гораздо лучше слышать его, пусть и не самый приятный голос, но зато присутствует ощущение какой-то жизни.

Поля сменялись лесами, изредка вдалеке маячили крохотные деревушки, состоящие буквально из пяти-десяти домов. Какая-то моя часть поддерживала выбор жителей этих деревушек и даже восхищалась им, но другая напрочь отказывалась принимать то, что можно жить вот так, вдали от всех, от цивилизации. Ведь насколько я заметила даже электричество не было проведено к их домам.

Господи, но насколько здесь сказочная красота. Жизнь здесь бурлит буквально везде в каждом цветочке и каждой травинке. Всё настолько яркое, что и в правду сомневаешься в реальности этого. На самом деле природа так идеально сочетает цвета, а главное, глазу это так нравится, мне кажется, нам стоит у неё поучиться. Сейчас моя вторая часть готова согласиться с первой, потому что жить здесь и наблюдать эту красоту круглый год что-то невероятно приятное. Проснувшись, подходить к окну и с чашечкой кофе отслеживать, как неспеша пробуждается природа – начинают голосить птички, жужжать пролетающие мимо пчёлы, роса потихоньку испаряется под лучами солнца и всё наполняется светом, теплотой и любовью. По телу пробежала приятная дрожь.

Уставив на всё это свой взгляд, полный интереса, я сидела в надежде наконец увидеть нужную нам дорогу.

И вот, на горизонте уже замаячили знакомые дома, вот, мы проезжаем первый, второй и я, приковавшая свой взгляд строго в одном направлении, гляжу в ожидании появления того самого дома. Я даже помню, как он выглядит: бело-голубого цвета, а ставни синие, как вечернее небо, с которого почти ушло солнце; в детстве помню мне это безумно нравилось, все дома были обыкновенные, а этот дом был яркий, тогда я им безумно гордилась. А как же, такая красота ещё и у моих бабушки с дедушкой. Да, я и вправду вновь ощущаю себя той крохотной девчушкой.

Домик, к слову, совсем не изменился, только, кажется, что его не так давно красили, так как цвет был достаточно насыщенным. Когда я увидела бабушку, отворявшую калитку, я захотела, выскочить и понестись к ней с крепкими объятьями, так как сильно соскучилась. Думаю, Лина сейчас так бы и поступила, меня всегда удивляло с какой лёгкостью она выражает свои чувства. Что касается меня, то я вылезла из машины и ускоренным шагом направилась к бабушке, она в свою очередь сразу обхватила меня руками. Никто ничего не сказал, мы просто стояли, прижавшись друг к другу. На мгновенье я забыла обо всём, я чувствовала вибрации любви, которые излучало всё бабушкино тело, это вселяло в меня надежду на то, что дальше меня ждёт что-то невероятно прекрасное. И пока что о своей поездке я нисколько не пожалела.

Меня привлекло некое изменение в глазах бабушки: огонёк, его практически не было, присутствовал лишь слабый тусклый невзрачный блеск, который, если не всматриваться, было невозможно заметить, при первом же взгляде на неё я заметила это, как остальные могут не обращать на это внимание. А ещё бабушка постарела, хоть мы и не виделись всего лишь месяц, но, казалось, именно он наделал ей столько новых морщинок. Смерть деда высосала всё из неё, как и из меня.

В последний раз мы виделись, как я уже упомянула, около месяца назад и тогда бабушка старалась внешне не показывать то, что чувствует, возможно многие поверили в её игру, в то, что она оправилась, но не я, потрясывающиеся руки и безжизненные глаза выдавали её. Тогда мы не сказали друг другу ни слова, мы обе понимали, что без слёз этого не получится сделать, поэтому и старались избегать общения.

Перед поездкой я раздумывала о том, что мой приезд поможет бабушке. Мне хотелось помочь ей, хотелось, чтобы она хотя бы несколько дней этого лета не была одинока, хотелось показать, что у неё всё ещё есть люди, которые в ней нуждаются.

– Ой, дай хоть я на тебя взгляну, – смеясь и слегка отрывая нас от объятий сказала бабушка, – ну, что-то ты похудела.

– Ну да, как обычно, каждый раз, когда приезжаешь, мне это говоришь, – отшучивалась я. Хотя я прекрасно знала, что пять килограммов из меня ушли, после смерти дедушки с аппетитом произошла беда, он появлялся очень редко. Наверное, только в этот месяц я стала есть более-менее нормально, до этого же приходилось пихать в себя каждый кусок.

Папа уже выгрузил все вещи, перекинулся парой слов с бабушкой и уехал. Наконец-то мы остались вдвоём.

Воздух здесь совершенно другой – невероятно чистый, конечно, вокруг столько сосен и так мало машин, красота. Вдох. Ещё один. Я ощущала, как кислород наполняет меня изнутри, пропитывая собой каждый сантиметр моего тела, как он наполняет мои лёгкие, как он обволакивает меня изнутри, как он приятно разливается.

Около двух часов я потратила на то, чтобы обустроится. Бабушка выделила мне отдельную комнатку, смежную с залом. Она небольшая, но очень уютная, поначалу комната показалась мне жутко маленькой и неудобной, но в первые же минуты нахождения в ней моё мнение изменилось. Из мебели в ней было самое необходимое, что-то ещё просто бы не поместилась. Кровать, шкаф и крохотная тумбочка – вот, и всё, что там было, в большем я и не нуждалась.

– Ну что, как тут у тебя продвигаются дела? – бабушка зашла ко мне в комнату, обводя её взглядом, она оценивала то, как я обустроилась.

– Всё отлично. Тут очень уютно.

Бабушка прошла и села рядом со мной на кровать.

– Ну и замечательно, – она хотела было уже уйти, но вдруг решила сказать. – Знаешь, у меня такое чувство, будто я упустила какую-то часть тебя. Если раньше мы с тобой виделись, то ты всегда казалось такой понятной что ли. Мы всегда с лёгкостью с тобой общались. Когда сегодня ты приехала, то я впервые увидела в тебе девушку, притом незнакомую мне девушку. Ты изменилась.