— Нет у меня времени на немецкий. Да мне и английского по горло хватает. Универсальный язык, во всех странах применим, — важно защищаюсь я. — А ты опять автобусный тур с ночными переездами взял? — хмурюсь я. — Зарекался же! Говорил, что не выдерживаешь.

Папа почти всю сознательную жизнь работал туристическим гидом. Часто уезжал в командировки в Европу. А после развода с мамой и вовсе перебрался в Германию. И продолжает вращаться в турсфере.

— Да в этом маршруте всего одна ночь в пути, а остальные — в отелях, — оправдывается он. — Все равно других заказов не было, чего дома сидеть, — виновато поясняет, будто это я родитель, а не он. — А ты почему звонишь так поздно? Случилось что-то? — выпрямляется в кресле.

Изображение трясется, мельком показывает сосредоточенного водителя за рулем, а потом опять к папе возвращается.

— Пап, а я могу пожить в твоей квартире российской? — прошу тихонько.

— Это уже давно ТВОЯ квартира, — сурово поправляет меня. — Ключи остались? Если нет, у Марьи Федоровны дубликат есть. Она в квартире напротив живет и цветы заходит поливать. Ну и, присматривает, чтобы не залез никто.

— Спасибо, — улыбаюсь широко, а сама лихорадочно вспоминаю, куда ключи спрятала. Антон не знает о пустующей папиной квартире, что только на руку мне.

— Ты от мужа ушла? — продолжает свое «расследование» отец. — Обидел тебя?

Киваю. Не вижу смысла скрывать. Папе Антон никогда не нравился, но он не вмешивался в наши отношения. И даже приютил, когда мы в Германию приезжали, чтобы ЭКО сделать втайне от всех. Мне так неудобно было отцу тогда лгать, будто мы просто решили отдохнуть за границей и мир повидать.

Сложно родных обманывать. Настолько, что я позже на эмоциях все-таки проболталась маме случайно, упомянула ЭКО, из-за чего у нас с мужем грандиозная ссора случилась. Антон едва сдержался, чтобы не ударить меня. Уже на тот момент беременную. Надо было еще тогда разойтись.

Но я наивно верила в чудо. Ждала, что доченьки-близняшки осчастливят нашу семейную жизнь, сблизят нас с мужем.

Не срослось ничего…

— А мать что? — уточняет папа, а я молчу и краснею. — Поучает и морали читает? — догадывается сам. — Понятно. Как же ты с ребенком одна… — тянет задумчиво. — Я денег тебе пришлю. Сам приехать не могу пока. Надо тур откатать.

— Нет, все в порядке! Я на работу устроилась хорошую. А с Риткой Злата поможет, подруга моя. Ни в чем не отказывает никогда. Выкрутимся, — вздыхаю.

В этот момент папу окликают. Видео опять вздрагивает.

— Так, у нас остановка возле «домика счастья», — сообщает он на двух языках, и я смеюсь вместе с туристами в его автобусе, потому что знаю: папа так туалет называет. — Прослежу, чтобы никто не потерялся, — продолжает хохмить. — Звони, как нужно что будет. Или просто пообщаться. Не стесняйся просить помощи, — серьезно говорит. Я киваю и обрываю связь.

Ставлю будильник, мысленно прокладываю сложный утренний маршрут. Но долго не могу уснуть, потому что переживаю, ведь на восемь назначена очень важная встреча. Первая, которую организовала Шторму я. И пройти она должна идеально!

Надеюсь, не произойдет никаких форс-мажоров…

На следующее утро

Снежана

— Ну, где же вы, Вадим Дмитриевич! — в сердцах шиплю на потухший дисплей.

Провожу по нему пальцем и, наверное, в сотый раз вызываю нужный контакт. Обреченно слушаю гудки.

— У меня совершенно нет времени на экскурсии, — доносится из коридора грубый, зло вибрирующий голос.

— Ну что вы, — по-доброму отзывается второй. — Роман Редиванович столько интересного нам показал и рассказал.

Нервно хмыкаю, сжимая телефон в руке. Когда я утром не застала Шторма на рабочем месте, то в панике обратилась за помощью к его заместителю. И вот уже минут двадцать Роман вместо совещания водит гостей по отделам медиахолдинга. Якобы знакомит с возможностями компании. А на самом деле выигрывает время.

Я знала, что «экскурсия» не может длиться вечно, но все равно я не готова встретиться лицом к лицу с недовольным конкурентом Шторма.

Шаги приближаются — и вскоре распахивается дверь в приемную. Продолжая мысленно ругать Вадима, я набираю больше воздуха в легкие и медленно оборачиваюсь.

— Марк Альбертович, — обращаюсь к Туманову и, скрипнув зубами, цепляю на лицо милую улыбку. — Андрей Сергеевич, — перевожу взор на заместителя министра информации Иванова, за чье внимание, собственно, и собираются бороться сегодня Шторм и Туманов. Вот только мой босс, кажется, уже проигрывает. Еще до начала встречи.

Жестом приглашаю гостей в зал совещаний, который находится напротив кабинета босса и связан с ним общей приемной. Иванов заходит первым, а Туманов, оценив меня прищуренным взглядом, важно следует за ним.