— Подожди, не пори горячку, — Роман выставляет ладони перед собой. — Разрушить всегда легче, чем сохранить, — поучает.

Но я непреклонен. Ведь знаю, что нечего сохранять. Давно надо было расстаться. Сорвать пластырь — и отпустить Лену. Выбросить из своей жизни, таким образом освободив нас обоих.

— Знаешь, порой люди никак не могут принять правильное решение, — чуть улыбаюсь, пытаясь объяснить Роману свою позицию. — Зависают в режиме ожидания, пока их кто-то или что-то не подтолкнет в нужном направлении. Для меня толчком стали фотографии, а для Лены эту функцию выполнит развод. Может, и из Польши ей возвращаться не следует — сэкономит на обратном билете. Пусть строит там личную жизнь и карьеру. Не пропадет, — рукой взмахиваю небрежно.

— Вот так легко отпустишь жену? — искренне удивляется зам.

— А ты что думал, пойду и вздернусь из-за нее? — срываюсь в хохот. — Поэтому ты так напрягся? Успокойся! Все, что случилось, к лучшему, — добавляю абсолютно честно.

— Вадим, если тебе нужно что… — по-отечески обращается ко мне Роман.

Я ценю его заботу, конечно, но сейчас ее чересчур много. Настолько, что душит.

— Ножовку мне купи, — выдаю как можно серьезнее.

— З-зачем? — заикается зам.

— Рога отпиливать. Ветвистые, — опять смеюсь. — Роман, отставить панику! Все нормально. У нас с Леной все к этому и шло, но ни у кого смелости не хватало признаться первым.

Заместитель долго и пристально всматривается в мое лицо, эмоции сканирует, но в итоге сдается:

— Что же, как скажешь. Все поручения выполню. Кроме ножовки, сам подбирай под рога свои, — поддерживает мою глупую шутку, а значит, «идет на поправку». — Как только юристы документы подготовят, сообщу, — встает неторопливо.

— Стой. Еще одно, — поднимаю палец вверх. — Реброва уволь!

— За что? Он вроде как помочь хотел… — сводит брови.

— Роман, вот ты старше меня, а такой наивный, — поднимаюсь, подхожу к нему и по плечу похлопываю. — Сегодня Ребров на жену компромат собрал, а завтра в мое грязное белье полезет — и вывесит на всеобщее обозрение. На кой черт мне крыса в компании? Ты же знаешь, не люблю я это болото. Ложь, интриги, подлость, — кривлюсь с отвращением. — Мои подчиненные работать должны и поручения выполнять, а не Шерлока из себя строить.

— Возможно, ты и прав, — хмурится Роман. — Будет сделано, — кивает и тут же тему меняет. — Какой план у тебя на сегодня? Может, выходной возьмешь?

— Чтобы оправиться от «горькой потери»? — не могу сдержать насмешки. — Ты преувеличиваешь масштаб трагедии. Но, кстати, я совершенно не помню, какие встречи меня ждут. График дома, — потираю подбородок.

— Сейчас водителя отправлю, чтобы привез, — спохватывается Роман, но я останавливаю его жестом.

— Не-ет, мой «график» занят слишком важными делами, от которых его нельзя отрывать, — беру телефон и вызываю контакт, что выведен вверх списка, как самый ценный. — С Алей сидит…

— Что? — Роман приходит в замешательство.

— Снежана? — зову я, как только происходит соединение.

Слышу на фоне приятный смех Али, который душу согревает мгновенно, а следом доносится почти родной голос:

— Да, Вадим? Вы, наверное, по поводу плана на сегодня звоните? — Снежана говорит строго, деловито и обращается на «вы», включая режим помощницы. — Так, сегодня в двенадцать у вас…

Не вникаю в слова — просто слушаю ее. Ловлю оттенки и интонации, особенно, когда Снежана отвлекается, чтобы сделать замечание Але. Убедительно, но при этом ласково. Совсем по-матерински.

И все остальное, черт возьми, меркнет. Проблемы стираются. Остаются только мои девчонки, которые ждут меня дома…

На следующий день

Снежана

— Па-а… Ма-а… Ля-а… — мурлычет себе под нос Аля, чуть ли не напевая.

Сама тем временем довольно поглядывает в окно и тарабанит ножками по автокреслу. Машинально протягиваю руку и проверяю ремни безопасности: пятиточечный замок я защелкнула прочно, и открыться он не должен, но не могу побороть волнение.

Вадим все-таки позволил нам выехать на прогулку. И в то время, как Аля искренне радуется нашему маленькому приключению, я беспокойно ерзаю на сиденье в предвкушении встречи, которой подсознательно ждала весь минувший год. Материнское сердце всегда было связано с обеими малышками, поэтому и рвалось пополам. Пришло время сшить его, исцелить правдой.

Гипнотизирую взглядом телефон, не в силах отвлечься от текста. Будто знак свыше, именно сегодня, в такой важный для моих дочерей день, пришли результаты теста ДНК.

Я решила проверить всех: в лаборатории исследовали образцы нас четверых. Без лишних вопросов приняли кружку Шторма и пустышку Али, но учли это, подводя итоговую стоимость анализа. Я едва уложилась в сумму, которую прислал отец.

Зато теперь точно знаю, что я, черт возьми, не сумасшедшая! Аля — не случайный двойник Риты, как предполагала моя мать, не в силах осознать случившееся.

Малышки — кровные сестры. Мои дети. А Вадим… их родной отец. Однако я совершенно не понимаю, как подобное могло произойти!