– Попить дайте. В горле пересохло.

Не дожидаясь команды, Алексей вынул флягу. Отвинтил крышку, наклонил её над ежащим... Тот вытянул губы, пытаясь поймать струю, но в последний момент застонал от боли и опрокинулся навзничь - так, что почти половина воды стекла вниз по его подбородку. Тайсон выругался, а Махмуд пробурчал, что не следовало бы вот так, попусту, переводить добро.

– Спасибо... Ребята, отдайте чемодан. По хорошему.

Это прозвучало на удивление твердо.

– Какой чемодан?

– Тот, который вы из посольства утащили.

Алексей присвистнул:

– И этот туда же!

– А кто еще?

Алексей чуть было не ответил, но его опередил Тайсон:

– Тебе сделать больно? Очень больно? Или начнешь говорить... журналист?

Последнее слово прозвучало похуже любого ругательства.

– Спрашивай.

– Имя, фамилия?

– Там указано, в документах. Иванов. Александр Сергеевич.

– Настоящие!
– Тайсон сделал что-то такое, от чего связанный накрепко человек ахлебнулся собственным криком и потерял сознание. Когда он пришел в себя, эхо ещё разносило по лесу последние, жуткие отголоски.

– Так и есть, сволочь!

– Ну, может быть... Звание?

– Подполковник.

– Подразделение? Должность?

Допрашиваемый ответил и на этот вопрос.

– Смотри-ка, почти коллеги... бывшие. Ну, теперь рассказывай сам.

– Мы просто не успели.
– Очень тяжело держаться с достоинством, когда тело ещё одрогается от испытанной только что невыносимой боли.

Но мужчина справился:

– Те, кто обязан был эвакуировать посла и технику, чего-то там не учли. Когда шли бои а столицу, ребята связывались, хотели даже сами прорываться, но им приказали - ждать. А наши опоздали... В общем, американцы оказались на месте раньше нас.

– Американцы?

– Но вы, как я понимаю, опередили всех.

– Откуда известно?

– Они прислали сюда свою "пожарную" команду. Спецназ по борьбе с терроризмом.

Сразу же, как только выяснилось, что этот чертов чемодан так и остался в российском посольстве.

Алексей и Тайсон обменялись красноречивыми взглядами:

– Продолжай.

– Здание обшарили снизу доверху. Но обнаружили только убитых ребят из охраны, ифровальщика и цепочку. Была даже версия, что чемодан попал к мародерам, хотя... В общем, американцам пришлось подключить к операции вашу военную контрразведку.

– Нашу?
– удивился Тайсон.

– Ну, французов. Иностранный легион. Вы ведь, кажется, до недавнего времени...

– Ах, да! Конечно.

Все-таки, союзники по НАТО.

Тайсон припомнил встречу с чужим офицером в идиотской вязаной шапочке и десантных отинках. Припомнил вопросы, которые потом задавал его людям лейтенант Лебрен...

Пока все сходилось.

– Дальше.

– Дальше вам лучше знать. Я лично эту машинку увидел уже в самолете. Когда её вслед а вами вперед пронесли. А потом началось... Попить ещё дайте?

Тайсон кивнул Алексею, и пока тот отвинчивал крышку, подумал вслух:

– Значит, прав я был...Вещь нам хорошая досталась. Ценная. Больших денег стоит.

Он достал сигарету и все-таки закурил:

– Ладно. А что насчет тебя, земляк? Ты-то как здесь очутился?

– Прислали, - мужчина сделал последний глоток, поблагодарил Алексея. Спасибо...

– Подробнее!

– Как нам сообщили, американцы остались в дураках. И теперь подозревают, что оюзники водят их за нос.

– Кто сообщил?

– Не знаю. Это шло по другим каналам.

– Твое задание? Ты был один? Отвечай!

Почувствовав заминку, Тайсон вытянул руку куда-то вниз. Уловив это движение, вязанный человек дернулся всем телом в предчувствии новой боли и заговорил - чуть быстрее, чем раньше:

– Нас послали вдвоем, по документам парижского корпункта ИТАР-ТАСС. Она погибла

– там, при посадке. Я должен был установить связь с нашим человеком во Французском иностранном легионе. Получить информацию. Дальше - действовать по обстановке.

– Кто такой?

– Я не успел. Он тоже погиб.

– Врешь, сука!

– Нет!
– закричал офицер, выгибаясь дугой.

Но Тайсон уже задавал следующий вопрос:

– Ладно, не важно. Способ связи?

– Мы уже возвращались...
– не договорив, мужчина потерял сознание.

Понадобилось время, чтобы привести его в чувство. Наконец, глаза допрашиваемого снова брели почти осмысленное выражение.

– Подполковник Иванов... Хорошо звучит. И что теперь прикажешь с тобой делать?