— Я… — Ирка запнулась, подбирая слова. — Не то чтобы я прямо совсем против спиртного, но…

Рассказывать чужим людям про отчима, про мать, про пьяные скандалы она не имела никакого желания. Наверное, в этих чужих людях отчасти и было дело. Будь вокруг свои, все оказалось бы гораздо проще.

— Дай шанс балбесу, — Айфе глянула на Иру тоже неожиданно серьезно. — И насчет палатки — я не шутила.

Ирка вздохнула:

— Я подумаю.

Она прижала чашку к себе. В чужой куртке поверх собственной, у огня, она почти согрелась. Плечи еще подрагивали, но скорее из-за истерики, чем от холода. Ирка задумчиво окинула взглядом Айфе, попыталась сообразить, как бы ей объяснить все вчерашнее. Волшебство, которое почти случилось, и словно в насмешку над ним — оплеуха от реальности, пьяный Влад, холодная палатка, чужие люди. Светочка-Айфе казалась Ире слишком реалисткой, плоть от плоти вещественного мира, чтобы пытаться рассказать ей про все эти тонкости.

Реалистка и плоть от плоти ежилась от холода и недосыпа. Потом сказала тоскливо:

— А так хорошо вчера было. Прямо как надо. Прямо словно по-настоящему. Почти Белерианд, а не ролевики бухают.

— Попытаемся повторить, — голос Роланда звучал как-то удивительно спокойно. Он покачал головой, глядя на мерзнущую Айфе, которая сползла с бревна и почти влезла ногами в костер, потом перевел взгляд на Ирку: — Ты действительно подумай. Не знаю, что у нас тут получится, но хочу, чтобы получилось хорошо и по-настоящему. В самом крайнем случае я подброшу тебя машиной до вокзала.

Ирка какое-то время посидела, покрутила в голове мысль, что вопрос возвращения в город решается так буднично. Никакой тебе драмы, дорогого такси или ловли Андреича на живца. Можно просто сесть в машину и поехать обратно.

От этой доступности возвращения Ирке стало как-то не по себе. Она представила себе, что и в самом деле будет собирать рюкзак под удивленным взглядами окружающих, а Влад будет сидеть рядом с несчастным лицом и виновато страдать. Возможно, он даже поедет с ней. Даже не возможно, а наверняка.

Ирка передернула плечами. Это было как-то слишком. Уехать сейчас? Она покосилась на Роланда, его кружку с кофе и вздохнула. Наверное, она сможет его уговорить. Но получится некрасиво. И Влад. Влад же поедет за ней на вокзал. Поезд вечером, а Андреич будет ездить между городом и полигоном весь день. И будут они выяснять отношения прямо на вокзале, в компании бомжей и теток с баулами, ждущих электричку. Ирка устало вздохнула. Все это было слишком сложно.

— Спасибо, — она вымученно улыбнулась Роланду. — Мне действительно нужно как-то все это обдумать.

Тот пожал плечами.

К тому моменту, когда к костру начали выбираться остальные, Ирка почти решила не пороть горячку. Она даже согрелась достаточно, чтобы вернуть Айфе ее куртку. К костру сел Лаурэ, варварски вскрыл пачку печенья зубами, передал по кругу.

— Сколько я раз я уже зарекался от пьянок на полигоне?

— Хоть не на самой игре, и то хлеб, — фыркнула Айфе. — А то бухие эльфы, не способные не то что к внятному ламатьявэ, а к тому чтобы доползти до палатки и не обблевать все вокруг, это как-то фу. Что вы так на меня смотрите? У меня богатый опыт и поездки на алкорегионалки в далекой юности.

Во время утренней каши, пошатываясь и растирая лицо, к костру пришел Влад. Ирка сердито глянула на него и снова уткнулась глазами в миску. Там высились рисовые вершины, уходили вглубь, к эмалированному дну, карьеры, в белой массе темнели частые изюмины. Создавали этот кулинарный этюд Цемент с Куруфином, которого все почему-то называли Курво. Ну хоть не курвой, а то Иркино чувство прекрасного и так временами грозило уползти в кусты и больше оттуда даже носа не показывать.

— О! — ухмыльнулась Айфе, тоже без особого вдохновения ковырявшая сладкую кашу. — Наступало утро, пьяные рожи выползали на свет.

— Ну тебя. И так тошно, — отмахнулся от нее Влад. Он сел рядом с Ирой, та демонстративно отодвинулась. Влад мученически вздохнул. Попросил жалобно: — Дайте кофе, а?

— Ну хоть не опохмел клянчишь, — проворчала Айфе. Сердобольная Лея, победившая рис в своей миске, набрала ему кипятка из котелка. Через Ирку передали пакетик "все в одном".

Что сказать Владу, она понятия не имела. Надрыв прошел, остались усталость и недосып. — Ир, — Влад поерзал на бревне. — Ты прости меня. Я что-то вчера совсем накидался.

— Потом поговорим, — буркнула Ирка и вернулась к раскопкам изюма в рисовых породах. Кулинарный гений Цемента как-то не совпадал с ее представлениями о вкусной еде.

В результате Ирка просто отдала рис героическому Дунадану, которого не смутили ни горы, ни карьеры, ни отсутствие изюма, выковырянного раньше. Роланд, меланхолично поедающий печенье с паштетом, посмотрел на это дело и отдал оставшиеся полбанки. С черным хлебом паштет пошел гораздо лучше, чем каша. Ира даже расщедрилась на бутерброд для Влада, но тот побледнел, скривился и отказался.