– Здорово! Едем скорее туда! – радостно отозвался Гордов.

Мэтью тоже довольно потёр руки: стрип была дорога ему по-своему…

Если двигаться по Лос-Анджелесу с востока на запад в направлении океана, то можно легко проследить, как унылые районы-проекты постепенно перетекают в муравейники рабочих кварталов, а те, в свою очередь, растворяются в океане туристов центрального Голливуда – и чем западнее, тем богаче и роскошнее становится город, разнообразие которого заставит любого не раз употребить в своих описаниях приставку “мульти”. Сансэт-стрип была неофициальным началом богатства и роскоши города ангелов. Дорогие рестораны-отели, легендарные рок-клубы, красивые женщины, находившиеся не только на неоновых афишах – всё это придавало особый шарм знаменитому отрезку бульвара Сансэт.

– Так вот она, рок-н-ролльная мекка Америки! – прошептал Игорь, невольно оглядывая стройную темноволосую официантку, кружившуюся над столиками летнего кафе. Кабриолет завяз в очередной пробке, и ещё несколько секунд Игорь любовался этой невысокой брюнеткой в скромном синем платьице и красных сетчатых чулках. На мгновение огромное солнце метнуло свои лучи в стекла кабриолета и тут же отразилось изумрудами в её глазах. Девушка прищурилась.

– Как мило она это сделала, – невольно подумал Игорь и тоже зажмурился.

– А теперь уж точно – смотри в оба! – засмеялся Мэтью, на этот раз передразнивая свою подругу с рыжими шиньонами.

И они оба наперебой стали перечислять русскому гостю регалии великого бульвара.

– Вон там за углом, на Ларраби-драйв – это легендарный клуб “Viper room”…

– “Nirvana” играли здесь один из своих первых концертов в Эл-Эй. А глянь направо!..

– … “Whiskey A Go-Go”. Здесь рвал сцену молодой Джим Моррисон. Ух, жила бы я в шестидесятые, я бы ему дала…

– А вот и “Roxy” – там зажигали Guns'n'Roses!..

– Джим Моррисон… Нирвана… Ганз-н-роузес… – восхищенно повторял Игорь, впиваясь глазами в праздничную улицу Сансэт-стрип и мысленно представляя, как по её тротуару расхаживали в своё время эти полулюди-полубоги.

– Но рок давно уже мёртв, – неожиданно заключил Мэтью. – Ты, Егор – тьфу! – Игорь, лучше сюда поздним вечером наведайся! Здесь такие попки ночью – просто блеск!..

– Опять за своё? – пригрозила Джессика, но тут же улыбнулась так, как это умеют делать только дерзкие девочки-неряхи.

Вырвавшись из объятий очередной пробки, глянцевый кабриолет разогнался по гладкому Беверли Хиллз – эпицентру шика и роскоши Эл-Эй. Изящные фонтаны, холёные газоны, грандиозные особняки, всё великолепие которых никак нельзя было разглядеть за огромными воротами, обвитыми плющом… и эти голубые, ясные небеса без единого облачка, под которыми жили настоящие звёзды – всё это окончательно очаровало Игоря. Даже воздух казался ему теперь каким-то сладким и пряным на вкус.

– А это правда, что здесь на улице можно встретить настоящую кинозвезду? – снова любопытствовал он.

– Правда, но только отчасти… – отвечала Джессика. – Беверли Хиллз действительно набита звёздами, только вряд ли встретишь их теперь просто так в каком-нибудь супермаркете. Им настолько надоели сумасшедшие фанаты и папарацци, что они теперь прячутся от нас в своих лимузинах.

– Ах, бедные звёздочки!.. – прыснул Мэтью.

– Тут и бездомных совсем нет, – заметил Игорь.

– Неправда! – вмешался Мэтью. – Я тут одного встретил. Не поймёшь, баба он или мужик, и называет себя Томом Крузом.

– Врёшь! – засмеялся Игорь.

– Не вру! Клянусь самой круглой попкой на Сансэт-стрип, не вру! Я к нему как-то нарочно подъехал и спрашиваю: “Как тебя звать?” Он отвечает: “Том Круз”. Я ему: “Ты где живешь-то?” А он серьёзно так: “Там живу, на холме!” – и показывает куда-то далекодалеко – на Луну, наверное. Дурак дураком и похож на Франкенштейна!

Увидеть Тихий океан – это всё, что оставалось сегодня русскому гостю для полного счастья. Юркий кабриолет лихо завернул на фривэй-405 и разогнался теперь во всю мощь, веселя и задоря своих пассажиров ездой с ветерком. “Пять минут – и мы на краю Запада!” – торжественно объявил Мэтью и тут же добавил: “Молитесь, чтобы не было пробок!” Игорь весело кивнул головой и зачем-то снова высунулся из окна машины. Джессика сделала радио погромче. Мэтью откинулся на спинку сидения и нажал на газ. Нет, ни Голливуд, ни Сансэт-стрип, ни Беверли Хиллз не шли ни в какое сравнение с тем, что увидел Игорь через обещанные пять минут. Уходящий в бесконечность туманный, голубой “каток” внезапно всплыл перед его глазами и также внезапно пропитал своей голубой прохладой каждую трещинку шумной Санта-Моники.

До самого побережья оставалось ещё около трёх миль, но Игорь уже перестал моргать… В конце концов, океанский бриз прослезил ему глаза. Кабриолет остановился недалеко от улицы Променад, являвшейся праздничным предисловием к главному блюду сегодняшнего дня – пляжу Санта-Моники. Променад, как всегда, была наполнена уличными артистами. Здесь можно было найти кого угодно: и азиатскую танцовщицу с “чудотворными” бёдрами, и испанского гитариста-виртуоза, и каскадёра-комедианта, и начинающих рэперов… и даже японские жареные бананы! Но Игорю было наплевать на жареные бананы – ему нужен был сам океан.