Я пригорюнилась. Нет, ну что теперь делать, а? Я маг-недоучка, Шайесса и Маррота можно было бы вызвать, посоветоваться, я им верю, да только как? Новые мои знакомые сейчас за пределами Академии наверняка. Местным преподавателям я уж точно не доверяю.

Я редко унываю по-настоящему — просто не умею! Да и мамочка моя, пусть и не родная, но любимая, всегда говорила — унываешь — значит, тебе просто делать нечего, родная. Унынием ничего не исправишь, а вот делом — вполне. И по голове гладила, как будто все дурные мысли сразу отгоняла.

Ну и что ты будешь делать? Только вперед, но пассаран, как говорят испанцы, то есть — не сдаваться!

— Ну что-у? Что-у теперь будем делать? — Свернулся меховым пуфиком в ногах Мрякс, даже не думая принимать вид приличного черного котика.

— Что делать, что делать, штаны снимать и… — окончание фразы я проглотила.

Фу такой быть, Терри. Великое анимэшное движение тебя чему учило? А? Пра-авильно! Спокойствие и только спокойствие! Если кажется, что выхода нет, значит вы просто копаете не в ту сторону, господин рыцарь! Развернитесь в драконьем желудке и попробуете прокопаться к пятой точке! Даже там есть выход!

Посмотрела на своего дракона. Поперхнулась, напоровшись на злой жаркий взгляд очнувшегося зверя. Потому что в человеческом теле сейчас был точно он. И смотрел весьма… плотоядно. Что у нас вкуснее? Бедрышко или ребрышко? Хотя, подозреваю, что если кусаться лорд Айто и полезет, то исключительно с постелеукладывательными планами.

— Полагаю, что вам нужна помощь, — слова, сказанные тихим бесцветным голосом, произвели эффект почти разорвавшейся бомбы.

Итак, кто у нас самый шустрый? Кто явился, как думайте?

Я подскочила, вытаращилась с ужасом в темноту, и только потом поняла, что вовсе не пустое место со мной разговаривает и не сгустившиеся тени. Передо мной стоял тот самый трау, целитель. Светлые волосы были уложены в длинную тугую косу, золотые глаза сияли в темноте, как у кошки, и только взгляд — тревожный, задумчивый, ясный, не давал мне окончательно перепугаться.

Особенно, когда господин ректор на койке как-то хитро дернулся, хрипло застонал и… потянулся ко мне крылом, зараза такая! Как только его вытащил? Задел ногу, пощекотал, напугал, и продолжил пожирать серебряным взглядом!

— Простите, я… — давай, соберись и не мямли! Тем более вон живность тоже смотрит как-то хитро, выжидающе, и не думает прятаться по щелям, — мне действительно нужна помощь. Господин ректор пришел поинтересоваться, как я себя чувствую, увидел, что я не сплю, а готовлюсь к занятиям, даже помог мне в паре вопросов разобраться… а потом ему вдруг стало плохо!

Стараясь осторожно обходить особо острые углы, я описала состояние нервно пожирающего меня плотоядным взглядом дракона.

Да и что я могла сделать? Загородить своей внушительной фигурой ректора и не пустить к нему целителя?

— Я ощутил колебания фона, характерные при проклятьях, но никак не мог понять, в чем дело, — задумчиво заметил трау.

Казалось, степень близости наших с ректором взаимоотношений его вообще не волнует.

— Думаю, что смогу помочь с этой проблемой. Вы вовремя сообразили привязать его, блистательная тирра, — поклон явно не вписывался в отношения целителя к пациенту. Кажется, я чего-то не понимаю.

— Простите, тир, боюсь, что я не могу оценить знаки почтения, которых я никак не заслуживаю, — покачала головой, — я просто ваш пациент, и спасибо вам большое за помощь! Я только надеюсь, что вы не расскажете о том, что произошло с лордом-ректором здесь никому, потому что…

— Я понял, что вы ничего не знаете о своем происхождении, — глаза трау смотрели ясно и горели каким-то диковинным яростным огнем, — может, оно и к лучшему. Я помогу вам. Я бы помог и так, поскольку многим обязан лорду-дракону. Но…

— Хо-учешь покровительства про-усить, отступник? — Мявкнул вдруг Мрякс.

Я вздрогнула. Уже и забыла, что котейка здесь!

Трау тоже вздрогнул и сгорбился на миг. Потом же гордо выпрямился, хотя мне чудилось, что от всей его фигуры веет напряжением и чем-то болезненным. Жалко вдруг так стало целителя. В нем был какой-то надлом, застарелая боль и грусть, и хотелось стереть это и с лица, и с души прекрасного существа из иного мира.

Разве моя зимняя сказка не может быть наполнена волшебством тепла и доброты, снежным отсветом счастья?

Про отступников я как раз успела уже кое-что прочесть. Просто потому, что трау меня в первую очередь из всех рас, кроме Изменчивых, интересовали. Так вот отступниками называли тех, кто по какой-либо причине пошел против воли Матрон или Паучьих жриц. Сейчас их просто изгоняли на поверхность, а ведь были и более темные времена, когда таким вот серым очаровашкам не везло за свои убеждения расстаться с жизнью.