Рамиль кивает.

— Я… Ещё минуточку, пожалуйста, — с мольбой смотрю на девушку. — Миш, я к тебе приеду. Скоро… Очень скоро приеду, — свой голос я не узнаю. — Обещаю, Миш. Я приеду.

Брат снова улыбается, а через пару секунд видеосвязь прерывается. Я сжимаю в руке мобильник, как ненормальная всматриваясь в черный экран.

— Лер, — взяв меня за подбородок, бывший фиксирует мою голову так, чтобы наши глаза встретились. — С ним всё хорошо. Вон, ты даже поехать в Штаты обещала, — издает хриплый смешок. — А может, до того момента он сам прилетит к нам.

Чернов нервно ведёт плечами, пользуясь случаем, прижимает меня к своей груди и целует в лоб. А потом ещё раз и ещё… Он что вытворяет?

Слегка отстраняюсь.

— Рами… — не успеваю я договорить, как чувствую его ладонь у себя на животе.

Саша активно двигается внутри, а Рамиль замирает. Потом кладет вторую руку на мой живот. Его брови ползут вверх. Он открывает рот, чтобы хоть что-то сказать, но, шумно выдохнув, решает замолчать. Черт! Он сейчас так смешно выглядит… А ещё… Такая трогательная картина…

— Я его наконец-то увидеть хочу, — хрипит он, прикрывая на секунду глаза. — Ты же не будешь против, если я пойду с тобой в больницу? Лер, пожалуйста…

— Не буду, — тихо отвечаю. — Рамиль, ты мне тогда сказал, что Миша груз на твоих плечах уже много лет, — напоминаю его же слова. — А потом ты оплатил его лечение. Следом операция в Питере. А сейчас он в Штатах, и я только сейчас об этом узнаю…

— Тогда я был зол и всякую ерунду говорил, Лера. Я же не такой уж неблагодарный, чтобы наплевать на всё, что ты сделала для моей мамы и племянника! Что ты сделал для меня за эти годы… Я не мог с тобой так поступить. Да и обещание свое не забыл. Миша поправится.

— Спасибо, — шепчу, накрывая его руки, всё ещё гладящие мой живот, своими. — Мне не верится. Он… Ведь Миша был как мертвый. Смотрел стеклянными глазами. А сейчас те самые глаза блестят. Сверкают. Миша улыбается. Миша начинает говорить.

Из горла вырывается всхлип. Шмыгаю носом, в который раз чувствуя на щеках горячий поток слез. Рамиль убирает руку с моего живота, вытирает большим пальцем влагу.

— Плакать прекрати, Лер. Всё потихоньку наладится. И у нас с тобой… Да, я совершил ошибку, но это не значит, что буду совершать всегда. Больше никогда не повторится, — выдыхает. — В тот день, когда сделали операцию в Питере… Я был на иголках. Всё зависело от врача. Слава Богу, к вечеру он мне позвонил и сообщил хорошую новость. А через неделю Миша уже был в Штатах. Я Наташу с ним отправила. Только она может его понять по взгляду. Не знаю, как отреагировала бы ты, узнав всё в тот день… Я просто хотел, чтобы твоя встреча с братом была неожиданной. Думал, Наташа тебя убедит, что к брату нельзя, но ты… Тебя невозможно…

— Меня не надо обманывать! — обрываю его речь. — Нужно было всё рассказать.

Какое-то мгновение мы просто молчим, всматриваясь в глаза друг друга в упор. Рамиль убирает руки, но я вижу, как он напряжён. Будто хочет что-то сказать, но не решается.

— Совесть мучает, Лер, — зарывается пальцами в свои волосы. — Я ведь тогда чувствовал… Был уверен, что поступаю тупо. Что не должен верить… Я же не сомневался в тебе, но… Черт возьми! — выругавшись сквозь стиснутые зубы, обхватывает мою голову руками. — Я слабак. Взял и свалил в Москву, вместо того чтобы разобраться. Сто раз пожалел, пока там находился. Мечтал скорее разобраться с делами и вернуться. Поговорить с тобой по-человечески, попросить прощения. Но тогда… Я открыл конверт с результатами теста, и снова крыша поехала.

В черных глазах бывшего появляется странный блеск, а потом он шумно сглатывает, прикрывая веки. И снова смотрит в упор.

— Прости меня, Лер. Прости, родная. Прости… — хриплый шепот пробирает до мурашек.

Рамиль наклоняется ко мне так близко, что ещё чуть-чуть — и его губы коснутся моих.

Я понимаю… Вижу, как он жалеет. Знаю Рамиля, он действительно мучается от угрызения совести, но моя боль от этого не утихает.

Мне нужно сделать выбор. Или я сейчас дам ему возможность поцеловать меня и отвечу на его поцелуй, умом понимая, что после этого назад дороги не будет. И мы будем вместе, как и прежде.

Или же дам ему понять, что его раскаяние ничего не изменит.

Возможно, со временем я смогу забыть его слова. Забуду, как выкинул меня из дома со слезами на глазах. Беременную!

А может… просто поддамся чувствам…

Рамиль

Лера смотрит на меня в упор. В ее глазах мелькает нерешимость и… желание. Пусть и пытается это скрыть, но мою руку сжимает сильно.

Однако я не вижу смысла давить или же заставлять ее. Она может ещё сильнее оттолкнуть меня, а этого я допускать не хочу. Еле сблизился, начинаю прошибать стену между нами, которую не должен был вообще строить. Но что сделано, то сделано. В прошлое вернуться не получится и взять обратно сказанные слова тоже.

Каждый день ставлю себя на место Леры и каждый раз убеждаюсь, что, сказав она те слова мне… Да что там слова! Если бы она хотя бы разок намекнула на то, что сомневается в моей верности к ней, наверное, я бы даже за это не простил! Но Лера… Она женщина с характером. Так быстро не смягчится. Возможно со временем действительно простит, или сделает вид, что простила, но в глубине души и сердца рана останется навсегда. Боль и обида не рассосётся окончательно.

Ее беременность — настоящее чудо. Я уверен как в своем имени: если бы не мой ребенок, которого Лера носит под сердцем, она давно свалила бы из этого города. Сделала бы всё что угодно, лишь бы меня забыть и не подпускать к себе никогда. Но есть сын… Двойное счастье. Первое — я стану отцом. Второе — она не ушла и у меня есть шанс завоевать ее обратно.