— И я поздравляю, дружище, — говорит, улыбаясь, Захаров после ухода женщины. Протягивает мне руку, но я игнорирую.

Достаю из кармана мобильник и только сейчас замечаю, что мои пальцы в крови. Набираю номер безопасника. Буквально рычу в трубку, прошу его привезти маму в больницу, но и предупреждаю, чтобы были осторожны.

— Рамиль, ты сейчас как ребенок себя ведешь. Думаешь, Лере понравился бы твой поступок? — не замолкает капитан. — Тебе в больницу надо.

— Минуту. Маме сообщу, и поедем.

Подношу телефон к уху. Мама не заставляет себя долго ждать, отвечает после третьего гудка.

— Сыночек, — голос встревоженный. — Рамиль, ты где? У Леры? Что-то мне не по себе сегодня. Я целый час пытаюсь дозвониться до нее, но она не берет трубку, — говорит на одном дыхании.

Я нехотя перебиваю ее:

— Мам, Лера в роддоме. Я тебя поздравляю. Ты снова стала бабушкой.

Некоторое время она просто молчит, анализируя мои слова, затем смеется и обещает, что прямо сейчас едет к нам.

— Приезжай. Не оставляй ее тут одну, хорошо?

Получив положительный ответ, не даю маме времени на раздумья. Сразу отключаюсь, чтобы она не задавала лишних вопросов.

Теперь я сам протягиваю руку Тимуру. Он помогает встать и, выругавшись сквозь стиснутые зубы, начинает орать:

— Идиот, твою мать! Ты в луже сидел?

Слежу за его взглядом. Действительно, и кафель в крови.

— Захаров, — зову, чувствуя, как кружится голова. Меня ведет в сторону, а в глазах темнеет. — Ты не забывай… от меня Лере цветы покупать. Каждый день. Розы. Она их любит.

Пусть сына и жену не увидел, хотя бы уверился, что с ними все хорошо.

И с этой мыслью проваливаюсь в темноту…

— А вот и наш малыш, — протягивает мне сына медсестра.

Взяв его на руки, прижимаю к своей груди. Мой Саша. Мой родной, любимый. Наклонившись, вдыхаю его запах глубоко в легкие. Боже… Боже! Какой же он красивый.

Укутанный в голубое одеяло малыш вдруг открывает глаза. Маленькое сморщенное личико, темные брови, прямо как у Рамиля, и шелковые черные, как смоль, волосы. Сын начинает плакать, а меня пробивает дрожь. Почему он плачет?

— Чшшш, ну ты чего? — мои губы касаются его лба.

Я с непониманием смотрю на девушку в белом халате.

— Не волнуйтесь. Это же ребенок. И он, конечно же, будет плакать.

Успокоила прямо!

Несмотря на то, что Саша родился на несколько недель раньше, врач уверил, что с ним все хорошо. Роды прошли намного лучше, чем я ожидала. Не так, как я себе представляла. Думала, буду днями страдать от боли.

— Скажите, а из моих… — осекаюсь, кусаю нижнюю губу. — Из моих родственников никого нет?

Есть, конечно. Свекровь. Она единственная, кто пришел навестить меня в больнице за все пять дней, которые я провела тут. И Алена разок, потому что я попросила принести мне мой телефон, который я забыла дома. У нее проблем по горло, так еще и со мной возится.

Рамиля нет сейчас, не было и за все время. Лариса Петровна не говорит ни слова. Отмахивается постоянно, уводит тему в другую сторону. Якобы Рамиль сматался в командировку, но я не верю! Несмотря на настойчивость, я осталась без ответа!

Ладно, допустим, свекровь говорит правду. Но почему Чернов даже не звонит?

Каждый раз перед глазами всплывает картина той ночи. Звуки выстрелов, которые набатом стучат в голове, не дают покоя. Неужели Рамиля действительно ранили? Но почему тогда лицо свекрови каменное? Ни один мускул не дергается, когда я об этом спрашиваю! Да, я вижу, что у нее нет настроения. Улыбается, всматриваясь в мое лицо, но как только отворачивается, так она сразу же меняется до неузнаваемости!

И вот сегодня нас выписывают из больницы. Мы сидим в салоне автомобиля. Сашка у меня на руках, одетый в белый комбинезон, спит. А свекровь рядом. Макс тоже не появился на протяжении всего времени. Даже сейчас за нами приехал водитель Ларисы Петровны.

От обиды и бессилия я чувствую себя беспомощной. Хочется спрятаться от всего мира и взвыть от злости. От тоски. Где он? Где?! Чувствую что-то неладное. Чувствовала все пять дней! Ведь он обещал не отпускать меня. Обещал, черт возьми! И не отпустил бы, если бы не произошло что-то ужасное! А оно произошло! Да только все вокруг молчат! Дозвониться до Рамиля я так и не смогла, а Макс не отвечает!

— Лерочка…

— Пожалуйста, Лариса Петровна! — перебиваю ее, потому что явно будет врать, чтобы я успокоилась. Ведь видит, как слезы текут по щекам. — Не нужно! Я не ребенок. Или говорите как есть. Или вообще ничего не говорите. Не нужно лгать! Я могу вас задеть грубостью!