Да, это так, моя аура, кокон, даже только задев другую, обрекает ее, а что уж говорить о поглощенной. Обладай все моей способностью видеть и знанием последствий знакомства со мной - большинство бы в ужасе разбежалось врассыпную, словно от радиоактивной глыбы. Но ведь они не видят, не знают, они смеются, поддерживают знакомство, соблюдают приличия...

Очевидно я - создание огромной разрушительной силы, которое природа да природа ли?
– положила на ей лишь известное употребление, но я пока не нашел своего применения в этом плане. Разве для того, чтоб губить десятками таких, в целом безобидных и ординарных жителей, было индуцировано откуда-то это адово оранжевое излучение, этот потусторонний отсвет, что остается на всех лицах после моего прохождения неподалеку. Еще пример: однажды в хронике показывали, как где-то на задворках полигона уничтожали, резали газовой сваркой великолепный, вполне исправный (на мой взгляд), боевой самолет. Он так и не повоевал, не побывал в атаке, не выпустил в цель всю свою начинку, он всего лишь морально устарел и теперь попросту уничтожался, чтобы уступить дорогу еще более страшному крылатому монстру.

Может, меня готовили к схватке с кем-то, мне подобным? За свою жизнь я встречал таких: их оранжевое сиянье, неуловимое для обычных людей, было заметно иной раз аж из-за горизонта; однако при сближении и встрече мы не проявляли особого интереса или неприязни друг к другу. У меня даже возникло впечатление, что эти другие вампиры тоже как-то тяготятся своим смертоносным свойством.

Мне все равно, что журавль в небе, что синица в кулаке - любое живое существо пропадает, угодив в сферу моего действия. Изменить тут что-либо никто не в силах. Мне остается лишь обретаться в среде людей - поскольку я сам наделен их обликом - пореже, стараясь по мере сил вести жизнь отшельника, сообразовываясь с их догмами и постулатами, скажем, таким вот, запавшим мне глубже всего в душу:

"Человек создан для счастья, как птица для полета".

СОМНАМБУЛА

Вообразим себе не вполне ординарное семейство: глава, назовем его условно Панчук, угрюмый массивный человечина лет за 50, его жена (тут лучше термина "никакая" вряд ли что подойдет), и удочеренная ими после гибели сестры этого Панчука девятнадцатилетняя племянница. Семья живет в запущенном старом районе города, в бывшем доходном доме; пожилая чета работает на чулочной фабрике неподалеку, племянница закончила школу и болтается праздно уже второй год. Нужно добавить, что по мере взросления племянницы между нею и Панчуком возникло и сформировалось взаимное чувство страстной ненависти. "Никакая" жена Панчука - единственная слабая преграда между ними. Дело доходит до того, что оба врага категорически против разъезда (однажды предоставился случай), и ситуация в момент, когда мы ее рассматриваем, накануне срыва. Панчук близок к психозу, теряет сон.

И вот именно тогда он обнаруживает, что племянница подвержена снохождению. Раз или два он застает ее глубокой ночью блуждающей по коридору в типичном облике сомнамбулы: глаза закрыты, руки вытянуты вперед, как у слепой, что-то бормочет вполголоса... По какому-то еще неясному для него самого побуждению Панчук скрывает этот факт от жены, наделенной как раз абсолютно здоровым сном, и прикидывает, какие преимущества может ему дать недуг племянницы. Дело в том, что до сих пор в их единоборстве силы распределялись уж очень несправедливо. Да и вообще, трудно противостоять молодой самоуверенной и жестокой красотке любому мужчине, не говоря уже об ординарном, заезженном жизнью неудачнике. А может, из-за пустоты и бесцельности жизни Панчука ненависть к племяннице становится почти что главным ее содержанием? Возможно, это какая-то патология чувств, может та самая любовь-ненависть, неизвестно. Удивительно здесь, что племянница отвечает ему взаимностью, а ведь ей, казалось бы, проще заполнить существование хотя бы в силу возраста, но вот поди ж ты возникновение чувства необъяснимо.

Так Панчук обнаруживает уязвимое - но зато какое!
– место у заклятого врага. Он начинает следить за ней. Он убеждается, что племянница не ограничивается коридором, она довольно часто вспрыгивает на балюстраду лоджии, спокойно проходит по ней (на высоте четвертого этажа) и затем, переступив на карниз, опоясывающий весь дом по периметру, идет по нему, тускло белея над провалом ночной безлюдной улицы, и затем скрывается за углом дома. Отсутствует она долго и, когда возвращается - как правило, не позднее пяти часов заполночь - ее спящее лицо сомнамбулы томно улыбается, будто за спиной осталось прямо-таки страна блаженства. Панчук пытается проследить ее путь целиком, но это невозможно снизу, хаос дворов не соответствует четкой планировке крыш и чердаков; многие ночи он проводит в тщетной гонке за лунатичкой - а к этому времени его неврастения и переутомление углубились до того, что иной раз он засыпает в своих тайниках и засадах, не дождавшись ее возвращения, а проснувшись на каком-нибудь чердаке долго не понимает, где он и как сюда попал. За время ночных бдений тайный замысел Панчука вырисовывается все четче: ему нужны свидетели недуга племянницы, скорей даже не свидетели, а врач и санитары из психушки, которым надо лишь показать эту фигурку, бредущую по свесу крыши, и они тут же ловко и умело скрутят ночную красавицу и навеки упекут ее в сумасшедший дом. Неясно, откуда у Панчука такое представление о курировании снохождения, может, это просто упоительные мечты о том, как приятно будет навещать племянницу, дичающую среди кретинов, но "скорые" и впрямь частые гостьи на улицах в позднее время. Однако незадача - когда Панчук их останавливает, девушка то уже скрылась за трубой, то спрыгнула в чье-то окно и исчезла внутри чужой квартиры, в общем, под ворчанье шофера машина уносится дальше по своим мрачным делам, а Панчук, истомившись в ожидании, снова засыпает где-нибудь возле лифтовой шахты.

И вот везенье - "скорая" подруливает к их подъезду в тот самый момент, когда племянница как раз вышла на карниз, на пятно света, и ее сейчас видно отовсюду - кажется, будто вся улица приникла к окнам, - но Панчук-то понимает, что врачи - народ странный, и кроме собственного вызова, их мало что может интересовать. А потому, бросившись чуть ли не на радиатор, он кричит, воздевши руки вверх... Он кричит - и пробуждается от собственного крика на карнизе дома в трех метрах от своего балкона. Внизу у подъезда - он еще успевает заметить - и в самом деле стоит "скорая", а племянница в пальтишке, наброшенном прямо на ночную рубашку, что-то втолковывает санитарам, пристально глядящим на него снизу вверх.

ВЫПИСКА ИЗ ПРИКАЗА

14.11. Прииск "Воля". Сметную стоимость мираж-объекта N_18.2, согласно Указу от февраля с.г., считать реальной. Деятельность в районе приисков шамана Николая Эвченге всячески поощрять, ограничивая дозу 0,75 л. за один раз, т.к. при бОльших дозах мираж-объект теряет качество. Отгрузку появляющихся ценностей осуществлять в общем порядке под усиленной охраной.

Продолжают иметь место случаи обращения песка и слитков в экскременты неизвестного животного, о чем завсклада т.Аноху серьезно предупреждаю. Нач. вооруженной охраны капитану Дедко обеспечить отстрел неизвестного животного.

ЦАРИЦА ТЕОДОРА

Из окна ванной комнаты, выходящего в глухой закуток двора, с некоторых пор можно по утрам наблюдать ее - полную даму с дымчатым цуцыком на поводке (то ли шнауцер, то ли пудель, я не разбираюсь в собаках), словом, во всех подробностях представлена эта часть ее утренней прогулки. Как правило, она совпадает по времени с моим бритьем - слегка скосив глаза, вижу в зеркале за своими плечами миниатюрную вытоптанную площадку с тремя корявыми кленами и на ней - подвижную дюймовочку. Так выглядит отсюда эта пышная женщина, сопровождаемая вроде бы букашкой. Я делю свое внимание между нею и собственной намыленной щекой, и мысли мои в этот ранний час медлительны и отвлеченны, к примеру - почему в пору великого энтузиазма так часты были несуразицы в проектировании жилья, вроде того же окна в ванной, или же, что по этой даме можно гораздо точнее, чем по метеосводкам, предсказывать погоду. Не далее как в среду она появилась в бордовых брюках и сиреневой ветровке, а шнауцер (или как там его) был облачен в оранжевый непромокаемый комбинезон. И что же - вот уже третьи сутки сеет беспрерывный дождь.