И вот вам другая история. Из совсем даже ихних краев. Причем если тот фильм о Мадуеве и Воронцовой с 1992 года без передоху на телеэкранах крутится, то эта, происшедшая в 1994-м, на телеящики так и не прорвалась. Да и в газетах еще искать пришлось, ковыряться.

Сидел в городе Риверсайд, в Калифорнии, один негодяй в тюрьме. А негодяй этот Фрэнк Сиско Бриджес и был, поскольку висел на нем целый букет прежних сроков — с тем, что последний свой тянул он за ограбление. И вот, в тюрьме сидя, подал он заявление на бракосочетание с некоей гражданкой, что законом никак не возбраняется.

Ну, подошла, значит, дата брачной этой церемонии. Которая во всех подобных случаях там же, в тюряге, и происходит. Но тут случай был совершенно особый, поскольку невеста была не кто-нибудь, а офицерша полиции, работающая с дословно освобожденными преступниками. В общем, она в тюрьму эту явилась — да и вытащила его на денек (наверное уж под расписку какую-нибудь), чтобы все как у людей на ихней той свадьбе состоялось.

Опять— таки не о том я, что вот, дескать, пользуясь служебным положением, и так далее. То есть, и о том тоже -но истории пока еще не конец. А дальше оно так произошло, что женишок куда-то в разгар свадьбы улизнул. Потом, правда, вернулся быстренько — через полчаса всего. Но успел за это время изнасиловать СЕМИЛЕТНЮЮ девочку — и вдобавок заразить ее СПИДом, поскольку уж давненько болел этой страшной болезнью сам.

И вот она — «Оукленд Трибьюн» от 29 января 1994 года. Городская газета. За пределами калифорнийского города Оукленда не особо и читаемая. А вот телевизор. В котором на каждом втором канале — ужасающая история Мадуева и Воронцовой. А как же. Экая ведь достоевщина, в самом-то деле. Темная, мрачная Россия…

Ну ладно. Пусть они себе и дальше утешаются, коль уж оно ихнему здоровью на пользу идет. А мы лучше калейдоскоп свой крутить примемся.

Прежде, однако, чем в разговоре о коррупции точку поставить, хотелось бы объясниться. Почему, то есть, не затрагивали мы главную ее разновидность — мощную, ворочающую совсем уж бешеными миллиардами, разветвленную и пронизавшую властные структуры по вертикали до самого самого. Почему?

Да вот именно потому, что о ВЛАСТИ речь. О политике. О которой мы с вами уже вдосталь побеседовали (договорившись к тому же от крутой-то патологии подальше держаться — а в политике без нее как же?). И большие полицейские чины — они уже не столько полицейские, сколько политики. Посему мы здесь все больше о тех, что рангом куда как мельче. Они ведь, кстати, гораздо чаще и в газеты попадают. Поскольку им с газетами судиться сложнее (где ж им, бедолагам, на такого профессора-адвоката-Дершовица денег-то наскрести?) — да и газетам на них наезжать как-то спокойнее, чем, скажем, вон на того шефа полиции. Который — а вы не знали? — человечек как-никак губернатора, и с ним, губернатором, если не в теннис, так в гольф режется регулярно. И вам что, надо объяснять теперь, чей человечек сам губернатор?

Оттого и процессы о многомиллионной коррупции в коридорах власти — штука редчайшая. В отличие от, допустим, таких расследований, как дело детектива Майкла Д. Кернза, что в штате Вирджиния в 1997 году состоялось.

Судили этого детектива за то, что запустил он руку в склад все тех же вещдоков. Но тут даже не наркотики с крутыми тысячами на кону стояли. Обвиняли Кернза в том, что похитил он с упомянутого склада — страшно подумать! — приемник «Сони», лазерный фонарик, фотографию Мерилин Монро (в рамке!), а также пять пар очков и несколько десятков почтовых марок.

И, конечно, детектив Кернз на суде отбивался всячески, оправдывался и все такое — по рассеянности, дескать, дело вышло. Ну, такие, в общем, глупости. Но как уж он там не отбояривался, а всыпали ему по первое число — да еще и в газетах всесветно припечатали (я ведь эту историю тоже не в полицейских протоколах раскопал).

А для всех прочих урок и впрямь правильный получался. Ты же в конце-то концов страж порядка и закона — так, стало быть, не воруй! Ну а уж ежели воруешь, то так это делай, чтобы на всю братию — от прокурора с судьей до губернатора — хватить могло. И тогда — отчего бы и не в гольф, хоть с тем же губернатором?

Посему, конечно, с такой вот коррупцией они борются. Безжалостно и бескомпромисно. Да вот и в Англии тоже обрушились — в 1996 году — на одного такого же. Там, в городе Лидсе, офицер полиции Эндрю Уайтфилд по данным следствия уворовал… калькулятор. Я еще раз отдельно это напишу для любителей скорочтения, которые слово это могли как «компьютер» впопыхах прочитать. Вот оно вам это слово по буквам: К-А-Л-Ь-К-У-Л-Я-Т-О-Р. Стоимостью аж в ЧЕТЫРЕ доллара.

Ну, в общем, следствие, дознание — все как положено. А уж в конце — опять-таки как положено — суд. Присяжные, прокуратора, адвокаты, судья с молотком. Правда, присяжные Уайтфилда оправдали, поскольку, не взирая на мощное расследование, доказательства его вины показались им не такими уж железобетонными.

А расходы на два суда (первый почему-то уж там был отложен), да на все прочее (расходов на следствие, однако, не считая) составили — в пересчете на обязательные доллары — СТО ПЯТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ ТЫСЯЧ. При цене предположительно упертого калькулятора, если помните — в четыре монеты.

Так что тезис этот, конечно, самоочевидный. Насчет того, что куда как безопаснее плотвичку ловить, чем какую-нибудь большую белую или даже хотя бы и тигровую акулу. Но здесь и то мне однозначно заявить хочется, что без особого сочувствия к плотвичке я все это пишу. И не потому только, что заповедь «не укради» есть заповедь абсолютная.