Любовь зла 2.0
вернуться

Монарха Юрий Петрович
Шрифт:

Исписанными колготками

Отписано – зарубцовано

И заперто – на потом…

Мужчины, зачёты, трудности,

Балконы в цветном белье – –

Я буду судить о юности,

Как опытный сомелье.

Вера Полозкова
Исписанными колготками,Подгузниками и клёцками,Слезами, словами хлёсткими,И пенками на молоке –Отрыгано, оттанцовано,Всё детство перелицовано,Записано, зарифмовано,И заперто в сундуке.Прогулки в джинсовом рубище,И танцы в цветном белье –Я стала судить о будущемКак опытный кутюрье.Смешные порывы юности,Хмельную – шальную! – муть,Мужчин, их машины, глупости –Мне тоже пришлось замкнуть.Что двигалось, тихо ёкало,На горьких живых губах,Скрепя, примостила околоВ заброшенных погребах.Там всё, что в себе итожила,Всё тайное и моё!Я стала судить о прожитом,Как герцог де Ришельё.Когда же всё отголгофится,И рифмами пронесёт,Мне станет легко и по фигу.На тысячу лет вперёдНе быть ничему подобному,Где Отче – святой крупье.Я буду трястись над собранным,Как старый скупой рантье.

Кошмар поэта

Не слышно шума городского

И разной прочей чепухи.

Мне снится Вера Полозкова.

Она читает мне стихи.

И только мысль «какого хера?»

Слегка во сне мешает мне.

«Мы рады вам в гостинице «Кубань»».

Сергей Плотов
Я взмок, приснится же такое:Со мной в гостинице «Кубань»Стихи читает Полозкова,А я читаю по губам.Стихи хорошие. И губы…Но я же не мечтал о ней!Я не хочу казаться грубым,Ни наяву и ни во сне.Как намекнуть ей, что мешает?Что если я заснул с женой?Махнул рукой, не исчезает.И гложет мысль «хочу домой!»Прочёл молитвой Заходера –Не помогает ничего…Воскликнул: «Блин, какого хера?»,А хор соседей: «Твоего!»И коридором мчится какофония:«Хочет главный приз,Хочет главный приз,Или тоже псих?Как колокол на колокольне,Стихи мы читаем навзрыд.Одни читают, чтоб помнить,Другие – чтобы забыть».Какой-то зверский вытрезвитель!Обманчив вычурный уют –Пируют вроде все, но выпить,Похоже, тоже не дадут.Я на Том Свете? Где нет секса?Тогда к чему сей маскарад?Увы, но всё же интересноКуда попал, в Рай или Ад?«Здесь от стихов никто не помер,– у Веры голос чуть притих, –Вы можете покинуть номер,Но от меня Вам не уйти!»

Гипертоническая баллада

(как будто из Андрея Вознесенского)

Женщина тонет, женщина тонет.Бьются о воду слепые ладони.Встаньте, читатель, – женщина тонет!Так вот в Чикаго, Париже и НиццеТонут в разврате, святые блудницы.Женщина тонет, тонет века.Женщина тонет – поэт виноват!Не отыскал ободряющих слов,Не поучал, не читал ей стихов.Я Вам свои почитаю, хотите?Женщина стонет: «Спасибо, спасите!»Жарко на пляже невыносимо.Невыносимо, где же мужчины?Рыцари, где же? Поэты – не в счёт!Это совсем особый народ.Нервы поэта обожжены,Мысли в другое погружены.Что-то, конечно, может и он.Может в стихах попереть на рожон,Пообещать полкило миндалю,Грозно молчать, когда женщину бьют,Болью чужой восхищаясь как чудом.Может таблеткой спасти от простуды,Стать перед девкой коленками в грязь,Антиматерно матерясь.Многое могут поэты в законе,Но не забыть бы – женщина тонет!Ах, как подробно тонет она.Тонут в глазах её облака,Словно в озёрах, немых и бездонных.Вход посторонним – женщина тонет!Видно, немало горя глотнула….Впрочем, не тонет. Уже утонула.

Беспощадная жалость

Что так Снегурочку тянуло

к тому высокому огню?

Уж лучше б в речке утонула,

Попала под ноги коню.

Белла Ахмадулина
Не вечны персонажи, каждый годЯ наблюдаю, как они уходят.Но способ, коим выстрадан уход,мне, поэтессе, часто не угоден.Каренина, как твой характер крут!Но пасть лицом пред поездом железным…Уж лучше умыкнуть пастуший кнут,и взять верёвки тайную полезность.И стать на цыпочки в любом лесу,на том конце замедленного жестасплести петлю, и поднести к лицу,и ощутить верёвку как блаженство.Иль Несмеяной стать для некого полка,чтоб, выпустив нетрезвость из бутылки,вдруг соблазнить ревнивого стрелкараспущенной открытостью затылка.Или состариться. Назло свечамдосуг вечерний наполняя вздором,природу прислонив к своим плечам,мечтать подохнуть где-то под забором.И вот тогда в последний миг заривсе персонажи, читанные где-то,придут к тебе, чтоб поблагодаритьза доброту и гуманизм сюжета.

Истмат

БАЗИС И НАДСТРОЙКА

Я вычитал у Энгельса,

Я разузнал у Маркса…

На коммунальной кухне

Не расцветают чувства,

И соловьи от басен

Невесело поют …

Да процветает базис!

Надстройки подождут!

Борис Слуцкий
Я сдал истмат на тройку,Но не стыжусь её.Поэты – лишь надстройкаНад общим бытиём.Я горд, что есть «творительно»В оценке «удовле…» –Легко и убедительно,Как киль на корабле.Есть базис: чтобы кушать,Жаркое ставят в печь.Надстройка лечит души,Чтоб от тоски не слечь.Но если не позавтракал,И пропустил обед,То даже и с припаркамиВ стихах напишешь бред.На кухне коммунальнойНе строят коммунизм.Здесь страшен борщ скандальный,Котлет оппортунизм.А у соседей еслиЛибидо в стенку бьёт,Тут не напишешь песню,И басню не споёшь.Порой бывает хуже,Коль самому припрёт –Без ласки даже ужинПевцу не лезет в рот.В стихах помянул всуеЯ Маркса с бытиём.Сознанье формируютУ всех нас быт и ё…

Татушки

с нар сползают фраера,

на спине Иосиф Бродский

напортачен у бугра…

Профиль Слуцкого наколот

на седеющей груди!

Борис Рыжий
Я не смог найти ответа.Что случилось на Земле (?) –носят профили поэтовнынче зэки на себе.Нет, чтоб образ девы броский,или ангел на коне.Надо же – наколот Бродскийу бандита на спине!На руке барыги – Пушкин.На ноге воришки – Блок.Гафта видел на макушке –лучше выдумать не мог!На плече стихи из песнии Высоцкого оскал,а на самом скрытом местедаже Слуцкого видал.Написал я мало книжек,часто водкой был контужен,но обидно то, что Рыжийдаже на хер им не нужен.