– Добрый вечер, хозяйка, - обратился к ней Алексей Сергеевич, - благодарю за гостеприимство!

Женщина-гигант, на сколько я поняла это была оркунка, лишь кивнула в ответ, и с грохотом захлопнула входную дверь, таким образом выражая истинные чувства нашим неожиданным появлением.

– Следуйте за мной, - махнул рукой Ром, сворачивая за угол дома. Алексей Сергеевич не стал ждать второго приглашения и подстегнул быка.

Задний двор был большой, огороженный забором из деревянных кольев, перевязанных между собой крепкой бечёвкой. Спрыгнув с телеги, огляделась. Длинное строение, из которого доносилось лошадиное ржание - конюшня, какой-то квадратный небольшой домик непонятного назначения и огород с пяток ухоженных грядок.

– Быков распрягайте, - деловито распоряжался гнарк, но сам при этом не стоял, а возился с упряжью быка полковника, - сейчас заведём животинку в сарай и зададим корма.

Переселенцы сбились в тесный кружочек в дальнем углу двора и что-то тихо обсуждали, иногда до меня доносились эмоциональные вскрики женщин и по ним я поняла, что говорили они о необычной хозяйке дома и городе в целом.

– Девчушка, - донеслось до меня и я, подскочив от неожиданности, резко обернулась. Задняя дверь была широко распахнута и в проёме возвышалась давешняя оркунка:

– Чего смотришь? Пожалуй в дом. Остальных Ром заведёт.

Я кивнула и пошла за женщиной.

Скрипнула лесенка на крыльце, и я шагнула в тёмный слабо освещённый проём.

– Сапоги свои снимай, - проворчали где-то справа, - полы за вами ещё мыть не хватало.

Разувшись, я прошла дальше к видневшемуся в конце коридора свету.

Оказавшись в большой комнате, с любопытством осмотрелась: деревянный пол и стены из серого, грубо обтёсанного камня, у дальней стены широкая лестница с перилами, ведущая на второй этаж, в центре залы огромный стол со свечками в странном канделябре, на стенах закреплены держатели, в которых тоже стоят свечи. Было достаточно светло, что не могло не радовать. Грубо сколоченные стулья и табуретки стояли то тут, то там без особой системности.

Мой блуждающий взгляд остановился на большом кресле у окна. На сидушке лежало что-то напоминавшее вышивку. Картина, представшая в моём воображении: оркунка занимающаяся рукоделием - чуть не заставила меня прыснуть от смеха, еле сдержалась.

– Глазками не лупай, в таком доме никогда не была, что ли?
– хохотнули с другой стороны и я развернулась на звуки голоса. Хозяйка стояла, скрестив руки на объёмной груди, прислонившись к косяку двери, ведущей в смежную комнату, - пойдём на кухню, подсобишь еду разогреть и на стол всё выставить. А там твои товарки заявятся, может помогут.

Я прошла следом за Витой в большую комнату с печью у противоположной от входа стены, внутри которой весело трещали дрова с танцующим огнём. Прямоугольный разделочный стол был столь же грубо сделан, как и мебель в гостиной, но, должна признать, что всё в этом доме "кричало" о "добротности" и основательности хозяйки. Я кинула взгляд на окно, которое не было закрыто ставнями и заметила, что в него вставлено стекло, но мутное какое-то, с кусочками инородных материалов и склеенное из множества частей. Интересно.

– Как зовут-то тебя?
– спросила Вита, взяла в руки ухват для чугунка, и, ловко подцепив сосуд, засунула его в печь.

– Алана, - ответила я, заворожённая быстрыми и экономными движениями женщины, - чем помочь?

– Займись тестом, оно как раз подошло, на завтра напечь хлеба надобно, вот и подсобишь, - пробухтела Вита и смешно оскалилась. Клыки её нисколько не портили, придавая образу какую-то домашнюю свирепость. Угрозы от хозяйки дома я не чувствовала никакой, оттого лишь пожала плечами и уточнила:

– Где можно руки ополоснуть?

– Вон, - кивнула Вита на угол, куда не доставал свет от свечей, - умывальник там.

Конструкция для мытья была, как у бабушки в деревне: рукомойник, правда из глины, а не из железа, я нажала раскрытой ладонью на торчащий снизу штырь и тут же потекла вода прямо на руку и дальше вниз в стоящее на табуретке ведро.

Скинув куртку на лавку, откинула с теста холщовую тряпицу и взялась за работу. Привычно промяв руками податливый, серо-белый "материал", с заметными частицами оболочек зерна, начала его методично месить. Кажется, хлеб будет ржаной, обойный.

– Хм, ловко ты, - довольно проговорили над головой, я же, не отвлекаясь от работы вытянула одну руку, и достала свой ножик, который был чистым, за весь путь я им ни разу не воспользовалась, и нарезала тесто на три куска, скруглила и снова прикрыла полотенцем.

Оркунка поглядев на такое дело, одобрительно кивнула, снова схватила рогач, и достала из печи исходивший паром чугунок. Выставив сосуд на стол, распорядилась:

– Тарелки и чашки вон в том сундуке, доставай и неси в большой зал, только будь с ними нежна, побьёшь, накажу. Твои подружки уже зашли в дом, правда, не спешат идти на кухню, хоть я их и звала, кажется, меня боятся, - на последнем слове она весело рассмеялась, подмигнула и добавила, - сейчас хлеб испечём и сможем отужинать.