— Зачем тебе надевать сухие штаны поверх промокших трусов?

— Э-э-э… — идея раздеться догола перед ней была странной, даже с учетом того, что произошло между нами ранее. — Ты хочешь сказать, что не будешь возражать, если я сниму трусы?

— На твоем месте я бы их сняла. — Она собрала свои вещи и оставила меня стоять в одиночестве, балансируя одной ногой в штанах.

Тогда ладно.

Я избавился от мокрых трусов и надел одежду, прежде чем последовать за ней.

Девина сидела на земле рядом с чем-то, о чем я ранее только слышал.

— Это что, велосипед?

— Да.

— Это то, что ты имела в виду, когда сказала, что у тебя есть велосипед?

— Что, по-твоему, я могла иметь в виду?

— Что-то с мотором. Только не это! Черт подери, вы, люди, действительно серьезно относитесь к «обычной» жизни.

— Ты все время говоришь «черт подери», ты это знаешь?

— Ну и что? Тебя это беспокоит?

Она подтянула колени перед собой и обхватила их руками.

— Мы стараемся избегать брани. В этом нет необходимости.

Я фыркнул.

— Извини, пикси, но я говорю так, как хочу

— Мой брат тоже иногда ругался, но это плохая привычка. Совет говорит о том, чтобы сделать брань нарушением закона.

Сев рядом с ней, я откинулся назад и уперся руками в песок позади себя.

— Это смешно. Вы не можете сделать слова незаконными.

— Конечно, можем.

— Но как это контролировать?

— Я не уверена, но кто-то сказал, что идея состоит в том, чтобы все мы помогали друг другу. То есть мы должны будем доносить на тех, кто использует ругательства.

Я прищурился.

— Это твое извращенное чувство юмора или ты серьезно?

Она повернула ко мне лицо, и на нем появилась улыбка, которая сделала его мягче и красивее.

— Я бы хотела, чтобы это была шутка. Как автору мне нравится разнообразие слов, акцентов и речевых моделей. Я сама не часто ругаюсь, но это делает вещи интереснее.

— Да, черт возьми! — я рассмеялся и почувствовал гордость, когда она снова улыбнулась. — Но скажи мне вот что: почему ты поплыла вместо того, чтобы перепрыгнуть через стену?

— Она слишком высокая для меня, а кроме того, по эту сторону расставлены мины.

— Мины?

— Да. Вот почему я пошла в эту часть пляжа. — Она указала в направлении стены, которая была примерно в ста тридцати футах от нас. — Я никогда не подхожу близко. Там даже стоят знаки.

— И ты им веришь?

— А почему бы мне не верить?

Я снова усмехнулся.

— Пикси, да ладно тебе.

— Да ладно? Почему?

— Ну подумай сама. У вас есть волки, но как насчет медведей, пум, лосей и оленей? Они тоже тут есть, так?

— Да. И еще тут живет много диких лошадей и коз.

— Хорошо, и кто-то из них взрывался?

Она нахмурилась.

— Если бы там стояли мины, какое-нибудь животное наверняка бы на них наткнулось.

— Ты думаешь, нам лгут? — ее глаза расширились. — Нет. Не может быть. Наше общество основано на честности и доверии.

Я громко рассмеялся.

— Ты такая милая и невинная.

— Не смейся надо мной.

— Я просто никогда не видел, чтобы кто-то так доверял властям, как ты.

— Ты думаешь, я наивна.

— Я знаю, что это так, но это то, что мне в тебе нравятся. Ты такая чертовски милая.

Мгновение мы сидели молча, а потом я наклонился вперед и нарисовал пальцем круг на песке.

— Если бы я нашел способ, ты бы согласилась жить со мной в Северных Землях?

Ей потребовалось время, чтобы ответить.

— Наши культуры так различны, Тайтон. Может быть, мы на увлеклись друг другом, но на этой стороне все мои друзья. Я увижу их, когда вернусь домой.

— А где находится дом?

— Блю-Вэлли. Это примерно в четырех часах езды на юго-восток отсюда. Это место, где я училась в университете, и там мои друзья… или были.

— Были?

— Некоторые еще живут там, но многие переехали в другие места.

Вытирая руки о штаны, я старался не обращать внимания на холод.

— Так зачем же возвращаться туда?

Девина раскачивалась взад и вперед. Ей тоже было холодно.

— Но у меня здесь ничего нет. Тут всегда занимались сельским хозяйством, но эпидемия стерла с лицо земли целые семьи. Вот почему…