— На х. е я вертел ее картины!

— Какой, однако, однообразный слог, — заметил мужчина и снова окунул Толика в фонтан.

Тем временем Алиса пришла в себя и с изумлением смотрела на неожиданного помощника.

— Дима! — воскликнула она тоже по-русски. — Откуда ты здесь?

— Мика мне позвонил. Сообщил, что ты, оказывается, жива. Тусишь в Варне с какими-то испанцами, без денег, без документов, официанткой работаешь. Ну, я сел на самолет и прилетел. Заберу тебя домой сегодня.

— Меня не выпустят через границу без паспорта.

Дима загадочно улыбнулся.

— А вы его не утопите? — спросил Рафаэль, подходя ближе.

Дима перевел взгляд на барахтавшееся в его мощных руках тело.

— Нет, — переходя на английский, сказал он. — Нельзя. А то начнутся демонстрации с лозунгами «жизнь натуралов имеет значение».

С этими словами он вытащил мокрого Толика из воды.

— Ну что, будем извиняться, гетеросексуальный ты наш, или продолжим водные процедуры?

— Пусть катится, — с отвращением сказала Алиса. — На кой черт мне извинения этого быдлана?

— Ладно. Пошел вон отсюда, придурок.

Дима с силой толкнул Толика вперед, тот упал на землю, встал на корточки, помотал головой, отплевываясь и, кое-как поднявшись, с трудом удерживая равновесие, побрел прочь, бормоча матерные ругательства. «Еще увидимся, жидовская морда!» — крикнул он и растворился в темноте.

Между тем Дима, избавившийся от необходимости удерживать мокрое туловище, полез рукой во внутренний карман пиджака.

— Супрайз! — сияя улыбкой, он протянул Алисе картонную книжку в красной обложке.

Она, не веря своим глазам взяла в руки паспорт, и открыв, увидела свое фото.

— Дима, — прошептала она, — Дима, как это возможно? Они же только через неделю обещали сделать!

— Да ты посмотри повнимательнее, — улыбнулся ее старинный приятель. — Это же твой старый паспорт, а не новый.

Алиса смотрела на него в полнейшем недоумении, и Дима, укоризненно покачав головой, пояснил:

— Твой муж, хоть и сучок вонючий, но паспорт, слава богу, не выбросил. Он его дома держал, в ящике стола. Я забрал.

Алиса бросилась к Диме, обхватила его руками и спрятала лицо на груди, содрогаясь в неудержимых рыданиях. Он нежно обнял ее и поглаживая по спине, ласково шептал:

— Все хорошо, милая, все хорошо. Все закончилось. Завтра ты будешь дома.

Порыдав еще несколько минут, Алиса неохотно оторвалась от широкой теплой груди друга, и, вытирая лицо платком, который он ей дал, призналась:

— Я и сама не думала, что я так устала от этого всего. Я думала, я справляюсь.

— Ты справляешься, — спокойно сказал Дима. — И как всегда сама, без посторонней помощи. Скажи, почему ты мне не позвонила?

— Я не помню твой номер наизусть, а телефон мой тоже уехал в Россию, с остальными вещами. Мне доктор в больнице подарил свой старый мобильник в качестве извинения за то, что они записали меня в покойники.

— А имя мое ты тоже забыла? Не могла написать мне в любую социальную сеть? Или любому из своих друзей? Или заставить своего придурка мужа привезти тебе паспорт?

— Алиса, — вдруг раздался из-за спины печальный голос.

Обернувшись, она увидела Чиро. Музыкант был бледен, и смотрел на нее со страдальческим выражением лица.

— Это твой муж? — спросил он, и Алиса спохватилась, что они все это время проговорили с Димой на русском языке. — Он привез твои документы и заберет тебя в Россию? Ты его любишь?

— Нет, — озадаченно ответила она. — Дима — мой старинный друг. Он нашел мой старый паспорт и привез мне сюда, чтобы я могла уехать.

— А где твой муж?

Алиса смотрела на Чиро в немом изумлении, и тот взорвался гневом:

— Хватит притворяться! В интернете написано, что ты замужем! Там обо всем пишут: и про мою невесту, и про твоего мужа!

— О! — весело сказал Дима. — Мика был прав, тебя надо срочно спасать. Ты вляпалась в какую-то запутанную любовную историю. Слушай, парень, ты не злись так сильно. Муж у нее еще та сволочь. И сто раз заслуживает того, чтобы ему изменили. И я очень надеюсь, что Алиса его все-таки не любит.

— А почему ты на него так злишься? — спросила Алиса.

Не то, чтобы ее сильно интересовало мнение Димы по поводу ее полубывшего мужа, она просто пыталась оттянуть объяснение с Чиро, который продолжал сверлить ее гневным взором.