Минусом является то, что короля делает свита. Стоит появиться настоящим партийцам, как появится и внутрипартийная политика, и конечно же внутрипартийная борьба, в том числе и в области идеологии. Где гарантия того, что в один прекрасный день набравшись сил, вчерашние неофиты не скинут нашего председателя? А он мне еще долго будет нужным. В основном для того, чтобы заранее дискредитировать в глазах народа тех, кто в моём времени возглавил Февральскую революцию. Тогда ведь весь ужас и начался. Ужас этот был не в самой революции, а в тех, кто её возглавил. Именно они не сумев удержать ситуацию под контролем, развели в России бардак. Точно так же, проиграв большевикам в борьбе за власть, они пытались взять реванш в Гражданской войне и опять не справились. Умение мутить воду не помогло им в достижении поставленных целей. Лишь число страданий народных умножили. Так что лучше дать им возможность раньше вляпаться и дискредитировать себя в глазах общества.

Так мне думалось раньше. А теперь всё поменялось. Творцы грядущей смуты начали объединяться именно для устройства смуты. Процесс резкого размежевания начался уже без моей помощи. Хотя, не всё так плохо. Собираетесь в кучу? Легче прихлопнуть будет вас. Но прежде, чем я это сделаю, вы мне окажете одну очень ценную услугу. Поможете мне организовать именно гражданскую войну. Причем, как раз в тот момент, когда Германия будет нападать на Францию.

Лезть в эту драку между европейскими хищниками, мне категорически не хотелось. Я прекрасно помнил, чем всё это закончилось в моём времени. К сожалению, я не всесилен. Правящая верхушка Российской Империи давно уже находится в полной власти наших дорогих союзников. И при этом, имеет все возможности выполнять не мои приказы, а пожелания наших друзей. Вот не хотел мой реципиент вступать в войну. Категорически не хотел. И что? Да его собственный военный министр, генерал Сухомлинов, плюнул на мнение царя и самовольно отдал приказ о начале мобилизации. И что с этим делать прикажете? Министра можно было и повесить, но отыграть всё назад уже было невозможно. У меня конечно такое не пройдёт. После того, как Обручев поиграл в мобилизацию, кое-что изменилось. С той поры мобилизацию могу объявить только я. Но это не абсолютная гарантия. Французы, не говоря уже про англичан, очень изобретательны по части провокаций. Могут и такое придумать, что я сам впереди собственного визга брошусь с шашкой на танки. А не хочется. Разорвать с французами договор? Сейчас это нереально. И дело не в том, что за это огреют увесистой табакеркой по башке. Пока французы считают, что Россия им нужна, они оказывают нам немалую техническую помощь в области вооружений. Разорви с ними союз прямо сейчас — сразу станут неосуществимыми много моих прекрасных планов. И они это знают.

Только сейчас мне пришла в голову безумная идея: а что если прямо перед началом Мировой бойни, затеять в России маленькую, но победоносную гражданскую войну? Не такую масштабную и кровопролитную, которая была после 1917 года, а ограниченную. Нечто вроде событий 1905-07 годов. Какая от этого польза?

Ну, во-первых, страну, в которой идет кровавая междоусобица, никто не захочет иметь в текущей войне союзником. Смысла в таком союзнике нет. Во-вторых, это прекрасная возможность разом избавиться от мешающего мне балласта. Пятьдесят, даже сто тысяч трупов — сущая мелочь в сравнении что с Мировой войной, что с Мировой революцией. А дальше, можно более быстрыми темпами проводить необходимые преобразования. Таким образом, я в стратегическом плане получаю множество выгод. Избавляю страну от мешающих ей старых порядков. Темпы внутренних преобразований сильно возрастут. В условиях контролируемой смуты, можно быстро избавиться от балласта. Гражданская войнушка ничуть не помешает мобилизации страны для участия в завершающем этапе Мировой войны. Точно! Делаем всё наоборот. Мой реципиент вступил в войну в самом начале, а потом пытался сепаратно из неё выйти. Не вышло! Сразу ему Февраль за это организовали. Значит, стоило поступать наоборот. Сперва революция (контролируемая сверху) и ограниченная гражданская война. Которую кстати не обязательно делать всероссийской. Где-нибудь в неразвитом регионе она полыхает вовсю, а в экономически значимых — мирная жизнь и умеренные репрессии властей. Это мне не помешает развивать страну дальше и до той поры мирно торговать с воюющими странами. Заманчиво и рискованно одновременно. Но к этому нужно хорошенько подготовиться.

В январе 1901 года произошел конец ещё одной эпохи — Викторианской. Смерть бабушки Всея Европы, королевы Виктории было настолько значительным событием, что никто из её родственников не счел правильным уклониться от участия в траурном торжестве. Не являл собой исключения и я. В отличии от своего реципиента, я с момента своего появления в этом мире впервые пересёк границу своей империи. Естественно, что меня в этой поездке сопровождала верная Аликс и сомнительно верная Maman. Кроме нас были и другие представители дома Романовых. Например, мой брат Михаил со своей гавайской супругой и великий князь Андрей Владимирович — будущий Анджей Первый. На "хозяйстве" мною был оставлен Георгий.

Моё появление на похоронах "бабушки" особого впечатления на местную публику не произвело. В Европе уже давно было известно, что своей скупостью русский царь давно заткнул за пояс самых жадных евреев. Начать с того, что в данный момент у меня не имелось своей яхты. У Maman она имелась, а у меня даже не была заложена. И не будет. Точно так же у меня для столь важного визита не нашлось ни приличного броненосца, ни даже крейсера. Броненосцы потихоньку выводились из состава Российского Императорского Флота, а крейсера конечно строились, но использовать их в качестве членовозов я не стремился. Вместо этого я выбрал для визита флагман Балтийского флота, корабль управления "Иван Грозный" — новенький, только что вошедший в состав флота корабль. Официально он числился "крейсером особого ранга". Что это за ранг такой, не понимали и сами моряки. Не только наши. Английские тоже глядели на это чудо российского судостроения сперва недоуменно, а затем снисходительно. Даже внешне "Иван Грозный" не производил впечатления чего то опасного для врага. Скорость в 20 узлов пока ещё котируется, но за особое достижение не считается. Бронирование весьма слабое. Вооружение — курам на смех. Шесть четырёхдюймовых орудий да дюжина полуторадюймовых скорострелок совершенно не впечатляли. Минно-торпедное вооружение совершенно отсутствовало. Кому такое чудо только понадобилось? Еще большее недоумение вызывали у англичан дальномерные посты. Такие дальномеры уместно смотрелись бы на эскадренных броненосцах, но зачем они маломощному кораблю, который вряд ли сможет принять участие в эскадренном сражении? И это мы не всё посторонней публике показывали. Что бы они сказали, если бы мы их допустили в святая святых? Там, внутри корабельных отсеков находилось то, что мы не спешили показывать всему миру. В первую очередь это был боевой вычислительный центр, с помощью которого можно было управлять огнем целой эскадры. До компьютеров оборудование вычислительного центра конечно не дотягивали, но обработка поступающей информации и выдача данных для стрельбы значительно убыстрялась. Кроме этого, мы прятали от постороннего взора свои системы связи. И это была не вовсе не отдельная радиостанция, а целый узел связи. Он позволял не только поддерживать связь как с кораблями эскадры, так и с Главным штабом. Его возможности были гораздо больше. Например, возможность шифровать и расшифровывать сообщения в автоматическом режиме. Вести полноценную радиоразведку, а при нужде и подавить чужую радиосвязь. Появилось всё это не по щучьему велению. Помощь "неизвестных" плюс сотрудничество со швейцарскими фирмами, да светлые мозги соратников знаменитого Попова — вот что продвинуло нас в этом направлении. Отдельно стоит помянуть и двигатель корабля. Он работает не на кардиффе, а на мазуте. И это не всё. Со временем, когда будет достигнут более высокий уровень развития, его противоминная по сути своей артиллерия будет заменена на универсалки такого же калибра. Появятся посты акустиков и катапульты для самолётов-разведчиков. Со временем этот класс кораблей оценят, а пока весь мир посмеивается над нашей глупостью и моими чудачествами.

А чудачеств у меня хватает. Ведь посмотрите люди добрые, в чём я явился на торжественное мероприятие! На мой взгляд, одет я неплохо. Скромно, но со вкусом. Форма полковника Генерального штаба. Такая же, в которой ходили офицеры во времена Сталина. Цвет "хаки" здесь ещё не в почёте. А у меня армия уже переодета в него. Лично меня это устраивает. Правда невероятно большое число орденов, которые ради соблюдения дипломатического этикета пришлось нацепить на китель, портит мне настроение. Но приходится терпеть. Аликс конечно одета не так скромно как я. Приходится соответствовать моде и вкусам высшего света.

Торчать в Англии мне пришлось очень долго. Потому как сперва мы гуляли на поминках бабушки Виктории, а затем предстояло гулять на коронации дядюшки Эдуарда. В этой ситуации, наличие под боком роскошного узла связи, которым обладал "Иван Грозный" было как нельзя кстати. Тем временем, пока запланированные англичанами светские мероприятия шли своим чередом, Скотланд Ярд сумел раскрыть нешуточный заговор против нового короля.

Как я уже упоминал, созданные председателем Ли хунвейбины, давно мечтали совершить покушение на королеву Викторию. Правда, после зачистки клана английских Ротшильдов, охрана Виктории была значительно усилена и у хунвейбинов ничего не вышло. Но как оказалось, намерений своих они не оставили. Точно так же, как и в уничтожении семьи банкира, ими были задействованы ирландские террористы. Правда не с Зелёного острова, а из Америки. На этот раз тоже ничего не вышло. И охрана Эдуарда была на высоте, да и лондонская полиция не просто так поедала свои пудинги да овсянки. Покушение окончилось ничем, даже не начавшись. А спустя несколько дней, полиция вышла на логово террористов. После чего ей дали команду "фас!" И они пошли брать этих ребят. Вот тут и произошла самая настоящая трагедия. На предложение сдаться, террористы ответили стрельбой из "маузеров". Что оставалось делать полиции? Идти на штурм. И "бобби" пошли на штурм. С голыми руками против пистолетов. Естественно, что эту атаку ирландцы отбили. Англичане отступили, вынося из под огня своих раненых товарищей, после чего запросили подкрепление. Подкрепление прибыло быстро. Такие же "бобби" и тоже безоружные. И приказ: взять негодяев любой ценой! Вот за что можно уважать людей этого времени, так это за понимание святости долга перед обществом. Как и в первый раз, англичане не прекословя пытались выполнить идиотский приказ. И снова штурм был отбит. Снова прислали подкрепление, такое же безоружное.

В принципе, будь ирландцы решительней, они могли атаковать и прорваться через полицейские заслоны. Полиции в буквальном смысле нечем было ответить на огонь преступников. Но почему так? Позже, когда всё закончилось, я задал этот вопрос директору Скотланд Ярда. Его ответ меня поразил до глубины души. Оказывается, всё дело в правах человека! Когда англичане решили завести полицию, против этого возражали многие. Мотивы возражающих были чисто фарисейские: само наличие полиции означает, что в обществе есть люди, обладающие большими правами, нежели обычные граждане. А это недопустимо! Тем не менее, так как нужда в полиции всё-таки была, нашли компромиссное решение: полиции быть, но она не должна получить преимущества над английским гражданином. А посему, поданные Его Величества имели право на ношение и применение оружия, а полицейские такого права были лишены. Нет, не совсем так: запретили носить и применять оружие при официальном исполнении служебных обязанностей. После службы, сняв форму и одев цивильный костюм — сколько угодно. Но на службе — ни-ни! Конечно, мысль человеческая изворотлива. Для следователей и сыщиков, которые исполняли свою работу будучи одетыми в цивильное, исключение сделали. Но те стражи порядка, которые обязаны были носить форму, так и оставались безоружными. Долгое время это не порождало никаких проблем, потому что даже преступники редко оказывали сопротивление людям, чьим оружием была форма. Ну а в случае большой нужды, вызывали армию. Но в эти дни, армия была занята в разного рода оцеплениях и караулах и выделить в помощь полиции никого не могла.