Порядки в этом университете будут сильно отличаться от тех порядков, что приняты в российских университетах. По сути дела, никаких "дворянских вольностей" не будет. Повышенная строгость для того, чтобы кандидаты в "вечные студенты" сами сбежали оттуда, не мучая ни себя, ни людей. Методы обучения я решил позаимствовать у знаменитого Александра Гумбольта, у которого студенты проводили больше времени в университетских лабораториях, нежели в лекционных аудиториях. По сути дела, к концу обучения выходили опытные исследователи.

Понятно, что привлекать такое заведение выходцев из "приличных семей" не будет. Ну и хорошо! Значит сработает циркуляр "о кухаркиных детях", действие которого на Крымский университет распространяться не будет. Для этих самых деток сей университет и даст путёвку в жизнь. Их конечно на родине встретят не ласково и постараются всячески зажимать. Но это будет ошибкой. Потому что в ход будут пущены приобретённые навыки самоорганизации. Встретив сопротивление, ребята и девчата неизбежно сплотятся и кастовости сливок общества противопоставят свою кастовость, свои наработанные связи и знакомства. И неизбежно пробьют себе дорогу к вершинам. Глядишь, со временем в балканских странах образуется настолько мощная прорусская прослойка интеллектуалов, что противиться ей станет очень тяжело.

Вопрос только в том, что та же прогерманская прослойка возникла не на пустом месте. Кузен Вилли сейчас бредит дорогой Берлин-Багдад. Она настолько для него важна, что он очень трепетно относится к благополучию Турции, ради которого он был готов даже жертвовать интересами своих союзников: австрийцев и итальянцев… Турция уже давно была связана с Германией военно-техническим сотрудничеством и действовала в русле германской политики. Многие русские политики не зря шутили над германским императором Вильгельмом II: если кайзеру придётся выбирать между Австро-Венгрией и Турцией, он выберет первую, если кайзеру придётся выбирать между Италией и Турцией, он всё равно выберет первую. А болгары с сербами как раз были на пути германских интересов.

Сейчас, когда германские и австрийские гарнизоны помогали туркам укрепить Дарданеллы, я могу не опасаться прорыва британского флота в Чёрное море. Но мои шевеления в сторону Константинополя могли вызвать нервную реакцию у кузена Вилли. Да уже и вызвали. Сейчас между немцами и турками идут переговоры о создании в Гемликском заливе стоянки для германских кораблей. Англичанам это очень не нравится и они уже начали делать мне разного рода гнусные намёки насчет Черноморских проливов. Что я на это скажу? Видимо им очень нужна вражда России с Германией.

А мне сейчас не до проливов. Потому что не в них наше счастье. Они по большому счету нужны паре сотен человек во всей России. Тем самым людям, чьё материальное благополучие зависит от торговли хлебом. В союзе с ними пара тысяч человек, которые до сих пор не избавились от "Крымского синдрома". Правда, как назло, эти люди очень влиятельны и пачкать мозги своими идеями умеют. Всё им мерещится вражеское вторжение через Босфор. Даже Георгий и maman временами подвержены их влиянию. Однажды, я с ними обоими чуть ли даже не поссорился из-за этого вопроса. Мы как раз тогда обсуждали способы укрепления своего влияния в Болгарии. При этом я взял да заявил, что рассматриваю дружественную нам Болгарию, как пистолет нацеленный на Константинополь. И именно maman тогда сказала:

— Ники! Но зачем вечно держать этот пистолет у турецкого виска? Может быть стоит один раз выстрелить?

Её поддержал Георгий:

— А ведь правда, чем вечно угрожать, может быть лучше один раз убить?

— Жорж, ты об этом серьёзно? Я про убийство Турции.

Оказалось, что серьёзно. И начал приводить мне давно набившие оскомину доводы про великий и ужасный британский флот, который если появится в Чёрном море, то ждёт нас гибель неминуемая. И Кавказ взбунтуется, и балканские друзья разбегутся, и флот топить придется.

— Погоди Жорж! Как начальник Генерального штаба, ты должен понимать, что вести операции на суше флот не будет. Где та армия, которая высадится на Юге России и начнет победный марш на Москву?

Нехотя, брат ответил, что в настоящий момент, у англичан нет такой армии, которая способна после высадки на берегах Черного моря, вести наступление вглубь России. Ни своей армии, ни союзной. Не считать же таковой турецкую, которой непосильно даже наступление на Тифлис. Правда, если англичан поддержит Германия и Австро-Венгрия… Но это по его мнению маловероятно.

— Видишь Жорж, ты сам считаешь, что угроза с Юга для нас не смертельна. Более того, ты должен понимать, что нет смысла вести боевые действия на второстепенном направлении, не создавая угрозу на главном. А что у нас есть главное направление?

Я подвёл Георгия к висящей на стене карте и пустился в объяснения:

— Вспоминаем Крымскую войну. Основные боевые действия шли на Юге. Чего добились наши враги? Положив тьму народа под Севастополем, они обезопасили Константинополь от угрозы с моря. И заметь, только на время. Положить 167 тысяч человек ради уничтожения эскадры, на которой служило дай бог тысяч десять моряков! Наши потери в сухопутных войсках? Да они в четыре раза меньше, если считать только боевые потери.