— Маша, — услышала я нежный бархатистый голос, — ты очнулась?

Через несколько секунд я увидела около своей кровати Рому. Я осмотрела парня, насколько это было возможно из лежачего положение. Да уж, видок у него не очень. Каштановые волосы до подбородка были растрепаны, как будто он не расчесывался уже несколько дней. Под глазами залегли темные круги.

— Ром, — прохрипела я и тут же замолчала. Что это с моим голосом?!

— Тсс, — Ищенко приложил палец к губам, — тебе пока нельзя разговаривать.

— П-п-почему? — и снова этот хрип. Да что за фигня такая?!

— А ты разве не помнишь, бессмертная? — усмехнулся Рома.

Я отрицательно качнула головой, даже это незначительное движение отдалось режущей болью в горле.

— Маша, Маша, — покачал головой брюнет, — вот когда ты начнешь меня слушать, а?

Я удивленно смотрела на него. К чему это он клонит?

— Хочешь узнать, что произошло? — спросил Рома.

Я еле заметно кивнула, но Ищенко меня понял.

— Ну слушай тогда, — хмыкнул парень, — четыре дня назад я на свою голову взял тебя с собой к Андрею, он сказал, что Леон приехал в город. Ты заявила, что убьешь его. Мы с Андреем категорически были против, но ты не хотела ничего слушать. В итоге я силой утащил тебя из дома Гордова. Мы стояли около моей машины и ты на всю улицу поливала Леона грязью. В этот момент появился сам Леон. Я задвинул тебя себе за спину, но тебя это не устроило. Ты решила, что бессмертная и полезла вперед. Не знаю как, но ты умудрилась проскочить мимо меня и начала орать на Леона. Он был спокоен, а тебя это жутко бесило. В итоге ты кинулась на него с голыми руками, а он, чего и следовало ожидать, резанул тебя по горлу когтями. Я не жалея своего собственного автомобиля, привез тебя в больницу, где тебе сделали операцию. И вот уже четыре дня ты валяешь здесь без сознания.

— Вот черт! — простонала я.

— Ну, я надеюсь, теперь ты уяснила, что Леон не так прост, как кажется?

— Я все равно его убью! — попыталась прокричать я, но вышло хрен знает что.

— Васильева, — покачал головой Ищенко, — ты не исправима.

— Ну а что ты хотел? — заявила я, но тут мне в голову пришла мысль, что я должна поблагодарить Рому.

— Ну вообще то, — начал оборотень, — я был бы не против, если бы…

— Спасибо, — перебила его я, — спасибо, что спас меня.

Мой голос сегодня был не мой. Потому что я только и делала, что хрипела.

— Ну благодарить надо не меня, а Алёну, — признался Рома.

— Алёну, — удивилась я, — но…

— Хочу напомнить, если ты забыла, — Ищенко, блин! Заколебал уже меня перебивать! — вампирам можно переливать только вампирскую кровь. Если бы не Алена, то ты сейчас лежала не здесь, а в деревянном гробике. А я…

Он прикусил губу.

— А ты? — заинтересованно спросила я.

— А я… Либо лежал по соседству с тобой, либо безутешно рыдал над твоей могилкой.

Он что издевается что ли?!

— Ищенко! — возмутилась я, — что за чушь ты несешь?!

— Васильева, — пародируя мой тон, сказал Рома, — ты можешь просто заткнуться и лежать спокойно?

— Не-а, — боль была уже не настолько сильной, поэтому я осмелилась перечить «братцу».

— Маша, куда делись твои вампирские способности?

— В смысле? — удивилась я.

— Повторяю для особо глухих, — проговорил Рома, — тебе. Нельзя. Разговаривать.

Я закатила глаза. Ну вот что он начинает?! Нормально ведь общались. Я демонстративно надула губки.

— Эй, Васильева, — позвал меня оборотень, — хорош дуться.

Я молчала. Ну а что? Сам же сказал, что мне нельзя разговаривать. Вот теперь и мучайся, Ищенко!

— Васильева, твою мать! — не выдержал Рома, — вообще, я хотел забрать тебя завтра домой, но если ты будешь дуться, то я оставлю тебя здесь до четверга!

— Ты не посмеешь, — воскликнула я, резко поворачивая к нему голову, но тут же пожалела об этом. Горло снова полоснуло ножом.

— Посмею, — уверил меня Ищенко, при этом очень энергично кивая головой, — хорош обижаться уже, а?

— Ладно, уговорил, — сдалась я, — больше не дуюсь.

— Ну вот и отлично! — улыбаясь, сказал Рома.

Ах! Эта улыбка! Сейчас она просто свела меня с ума. Ну вот и о чем я вообще думаю?! Ищенко — мой будущий брат. Хоть и сводный. Черт! Маша, забудь!

— Я пойду, скажу врачу, что ты пришла в себя и съем что-нибудь, я жутко голодный.

— А меня кто кормить будет? — возмутилась я.

— А у вас, Мария Васильева, — официально произнес Рома, — отдельный вид кормления.

— Не поняла?!

— Да что не понятного-то, а? — закатил глаза Рома, — ты еще не можешь сама есть, поэтому врачи через капельницу вливают в тебя всякие витамины.

— Но это нечестно, — протянула я, — хочу нормальной еды!

— Терпи, солнышко, — усмехнулся оборотень, — сама виновата, нефиг было на Леона бросаться. Я ж говорил тебе не лезть в это дело, но разве ты меня слушала? Нет. Так что теперь мучайся.

Парень злобно усмехнулся, встал со стула, на котором сидел и, резко склонившись надо мной, чмокнул меня в губы.