— Откуда?

— По завещанию, дом, в котором мы жили в Москве, принадлежит мне. Мама хотела его продать, но, увы…

— Сбежим, — я поцеловал ее в макушку, — обязательно сбежим. Только сначала ты закончишь школу. А я четвертый курс университет.

— Но еще только начало октября, — простонала девушка.

— Время незаметно пролетит, — улыбнулся я, — вот увидишь.

— Но ведь весь этот год тебя рядом со мной не будет, — девушка погрустнела.

— Малыш, — я легонько приподнял ее голову за подбородок, — я буду тебя иногда похищать.

— Я люблю тебя, Ищенко, — рассмеялась девушка.

Ох, этот ее звонкий смех, сводящий с ума… Хотя не только смех… Все в ней сводит меня с ума… Ее сладкие губы, безупречная улыбка, дурманящий взгляд кофейных глаз, ее фигура, голос… Все в ней идеально! Я мог бы, наверное, часами сидеть и просто смотреть на нее. Понимаете? Просто сидеть рядом, наслаждаться ее обществом, любоваться ее красотой… Она самая потрясающая девушка! Моя девушка! Я никому ее не отдам! Никому! Никогда!

— Рома, — в нескольких метрах от нашего укрытия послышались звуки шагов, — Рома, Маша вы здесь?

Отец. Ну да, нас уже потеряли. Интересно, сколько мы уже здесь сидим? Час? А может два? Я не знаю… Когда я с Машей, то теряю счет времени… Целый час, проведенный с ней, для меня словно одна минута.

— Ну куда же они запропастились? — похоже папа давно нас ищет.

Шаги стали немного тише. Потом послышался скрип ступенек — отец спустился вниз.

— Пошли, — улыбнулась Маша, — они уже нас обыскались.

— Не хочу отсюда уходить, — хотелось еще хотя бы несколько мгновений побыть здесь, рядом с Машей.

— Я тоже, — девушка погладила меня по щеке, — но если они застукают нас здесь, то нам влетит.

— Ладно, пойдем, — согласился я.

Я чмокнул Машу в губы и, взявшись за руки, мы вышли из нашего убежища.

POV Маша

— Я, Милания Васильева, клянусь хранить верность и нежность к тебе, Максимилиан Ищенко, принимать твои недостатки с любовью, радоваться твоим победам и поддерживать тебя в моменты поражений… — честно говоря, я не особо вслушивалась в эту речь. Меня больше интересовал парень, сидящий рядом со мной. Рома… Ну вот и все… Еще несколько мгновений и он станет моим братом… Ну вот, что за несправедливость?! Не хочу, чтобы он был моим братом! Не хочу! Хотя толку-то от моих «не хочу»?

— Объявляю вас мужем и женой, — радостно произнес священник.

А вот мне не до радости. Все… Это конец моей жизни… Теперь Рома всегда будет моим старшим «братиком». Просто отлично! Я прямо всегда мечтала, чтобы парень, от которого я без ума, стал моим старшим братом!

— Маша, — шепнул мне Рома на ушко.

— Что? — грустно спросила я.

— Теперь, ты — моя сестра, — Ищенко тяжело выдохнул. Я скользнула взглядом по его лицу. Вместо привычной ухмылки на его лице застыла грустная улыбка.

— А ты — мой брат, — я взяла парня за руку. Надеюсь, никто не заметит.

— Ну что? Приятно познакомиться, сестренка, — натянуто улыбнулся Ищенко.

— Мне тоже, братик, — в тон Роме ответила я, выделяя последнее слово.

Парень перевел взгляд на счастливую парочку. В его взгляде читалось счастье и грусть. С одной стороны он был рад, то, что его отец, наконец, нашел свою вторую половину. А с другой… Счастье его отца разрушало его собственную жизнь. Я прекрасно понимала Ищенко. Тоже самое я чувствовала по отношению к матери.

— Пойдем, — Рома встал со скамьи и потянул меня за собой, — мы как «примерные детки» должны поздравить своих «родителей».

— Пошли, — я встала и направилась вслед за Ромой. Буду изображать «примерную» дочку, которая безумно рада за свою мамочку… Черт! Как же меня это все достало!

POV Рома

Еле-еле разлепляю глаза. Твою ж мать, где я?! Пытаюсь оглядеться. Бля… Жмурюсь от невыносимой головной боли. Пытаюсь взяться за голову. Ключевое слово: ПЫТАЮСЬ. Руки привязаны к спинке кровати. Хотя привязаны — это мягко сказано. Я, черт возьми, прикован цепью! Еще раз пытаюсь оглядеться. Так… Кажется, я в своей спальне. Это уже хорошо. Но почему…?! Не успеваю закончить мысль — в комнату входит Кристина. Девушка кошачьей походкой направляется ко мне. На ней надеты черные, полупрозрачные чулки и корсет, который ей явно маловат.

— Проснулся, Ромочка? — пищит Волева.

И снова приступ головной боли. Черт! Я сойду с ума от одного ее голоса.

— Что происходит? — дергаю цепи. Не поддаются.

— А ты разве не помнишь, малыш? — Кристина невинно улыбается. Забирается на кровать.

— Какого черта?!

Пытаюсь вспомнить, что произошло и почему я прикован цепями к собственной кровати… А Кристина тут вообще как оказалась?! Бля… Да что случилось-то?! Помню, что вчера с Андреем и Кириллом зависли в баре. Много пили. Андрей клеил телочек, потому что был вдрызг пьян, мы с Кириллом сидели около барной стойки и ржали над его жалкими попытками. Ну а что еще остается двум оборотням, которые даже если две бочки коньяка вылопают — все равно будут как огурчики? Не мы ведь виноваты, что набухаться не можем. С одной стороны, знаете, даже хорошо, но вот с другой… Иногда бывает настолько хреново, что хочется нажраться и забыть обо все на свете. Но ты, блять, оборотень, на которого алкоголь действует не больше, чем HO!