Сводил наколки, знался в химии, мог прописать больничку.

Был азартен, неважно: карты, домино, нарды. Мог выиграть по-крупному и тут же всё проиграть.

В тот вечер Вадим играл с Варягом, этот блондин со стальными глазами был бригадиром у Лесничего, авторитета, отвечавшего за святогорские игровые заведения, магазины, экскурсии.

Попал Варяг по собственной глупости. Один из потерпевших снял на камеру, как его прессуют: на видео отчётливо было видно, как его лично гасит Варяг. Лесничий только руками развёл. И Варяг сел, но скорее для острастки, в назидание другим, непослушным.

Играли в тот вечер в нарды, Вадим уже успел проиграть Варягу блок сигарет, накануне им выигранный, и пачку чая заработанную.

Оба были в ударе, сгоряча Вадим выпалил:

– Если проиграю – с меня лицо.

На последнем ходу руку Вадима как кто толкнул, кисть дёрнулась, он выкинул 6/6.

Вокруг играющих образовался круг. Варяг предъявил:

– Да ты никак мухлюешь, тебя толкнули, и надо перебросить.

Хата загудела, мол, всё было по-честному, и перебрасывать не имеет смысла.

– Это чё, по-вашему, я гоню?! Перебрасывай, лепила, а иначе…

– Что иначе?

– Ты ответишь за базар.

– Лицо не поведёт? – Варяг побагровел.

– Слышь, фраерок, я тебя за язык не тянул, а перебросить надо.

– Не, Варяг, со мной такой фортель не прокатит, а если я опять то же самое выкину, чё прикажешь с тобой делать?

– Ну, сука, раз так, сейчас буду тебя гасить. – Варяг вытянул из рукава заточку.

Но Вадим был не робкого десятка, не зря ходил на самбо несколько лет, да и на улице доводилось усмирять хулиганов. А в этот раз противник оказался несколько сильней. Что ещё больше подзадоривало.

Первый выпад был отбит, и хата одобрительно загудела:

– Молодец, лепила, так его!

Варяг стал теснить, пытаясь загнать Вадима в угол, но тот его манёвр разгадал.

Нырнув под левую руку, Вадим резко выпрямился и ударом локтя в шею свалил Варяга на пол. Для того это было настолько неожиданно, что он рухнул как подкошенный.

– Ай да лепила.

– Хирург, однако, зараза, а по нему и не скажешь. Вадим подошёл к лежащему и привел его в чувство.

– Руку давай. Вот так, нечего на полу лежать.

– Я бы тебя добил.

– То ты, а это я. Запомни: добивать лежачего – это подло и низко. Хочешь, можем продолжить?

– Не, извини, я просто сгоряча вспылил, молодец, лепила, уважаю.

И всё. Забыли.

Но молва уже облетела зону, и смотрящий вызвал Варяга на разбор.

Помимо самого смотрящего присутствовали два вора в законе из Алчевска и Луганска.

– Слышь, Варяг, ты вроде не бык, и думалка у тебя кумекает. На кой тебе это надо было?

– В азарт вошёл, а тут ещё и лепила подлил масла в огонь, мол, лицо сотворю, ну я и вспылил.

– Ещё раз лепилу тронешь, не обессудь.

– Понял, Старик, извини, падлой буду. Занесло. Вадим тоже присутствовал на разборе.

– А тебя, лепила, предупреждаю, следи за метлой, иначе быть беде. С тебя за это причитается.

Спустя два года почему-то вспомнился медальон на шее у погибшего мужчины и фотография в нём. Где-то он её видел, но где, не мог вспомнить.

Пару раз были мать с отцом, ахали-охали, но делать нечего, ушли восвояси. Сестра письмо прислала, и всё. Дни протекали монотонно: штопал, лечил, а иногда и калечил. Кому пальцы изуродованные резал, а одному так руку оттяпал.

Но всё это было ерунда – из головы никак не выходило то милое девичье лицо на фото в медальоне. Но откуда оно?

Так прошло ещё четыре года. Часто приходил этот образ из медальона.

Уже под конец своего срока Вадим понял, кем могла быть эта девушка. Догадка подтвердилась вскоре.

– Бекетов, на выход. Лицом к стене, руки за спину.

В сопровождении конвоира через локалку шёл в комнату свиданий.

Давненько его никто не навещал. Шнырь прибежал и известил:

– А к лепиле гость!

Вопрос только – кто? Мать, отец, брат, сестра?

Знакомым до него уже не было дела.

Вдруг как вспышка это лицо, едва он вошёл в комнату. Вадим понял, кто к нему приехал.

– Но этого не может быть!

– Здравствуйте, вы меня не знаете.

– Отчего, я видел ваше фото в медальоне.

– Хорошо, тогда мне нет надобности представляться.

– И всё же.

– Марченко Ирина Максимовна.

Марченко, да, именно такая фамилия была у тех погибших из «пятерки». Значит, это их дочь.