– Я не хочу. Только не туда, – еле слышно сказал Лекс.

Хилли посмотрел на гладкую полированную стойку, а затем в ту сторону, где стоял Тедди у кофе-машины. Донеслось тихое шипение, а затем запах свежемолотых зерен окутал, словно одеяло, отрезая все остальные запахи.

– Я знаю, малыш, – с ноткой сожаления ответил Хилли. – Но я не открою тебе секрет, если скажу, что Лерой недоволен тем, как ты себя ведешь. Он уважал Сару и по-своему заботится о тебе. Ее нет, но жизнь не стоит на месте, прекрати вести себя так, словно каждый день – это похороны.

Лекс ответил ему тяжелым взглядом, зная, что в таком состоянии не вполне контролирует свои инстинкты.

– Легко говорить, имея семью. Сара была моей семьей. Она и Питер. Теперь у меня нет ничего.

– У тебя есть семья. Мы переживаем за тебя, Лекс, и чем быстрее ты вернешься к нормальной жизни, тем лучше. Хватит бунтовать, тебе давно не пятнадцать, а я уже слишком стар для того, чтобы задать тебе трепку.

– Называешь нормальной жизнью кривлянье перед остальными? – холодно спросил Лекс. – То, что нам приходиться скрываться и прятать голову в песок, как чертовым страусам? Тебе разве нравится такая жизнь?

Хилли пожал плечами, и показалось, что туго натянутая материя его куртки треснет, не выдерживая такую гору плоти под собой.

– Ты еще слишком молод, малыш, и не понимаешь, о чем говоришь.

– Я хочу уйти, – сообщил Лекс. – Мне скоро будет двадцать три, и я могу отвечать за себя. Я хочу поискать Питера, хочу попробовать узнать, что стало с отцом, и я хочу увидеть мир за пределами этих лесов.

– Малыш… – повторил Хилли, словно не мог найти более подходящего ответа.

– Хватит звать меня малышом, – рыкнул Лекс.

– Тогда не поступай, как ребенок. Не веди себя глупо и необдуманно, возьми свою жизнь в руки, Лекс. Может, через пару лет…

Хилли не смотрел ему в глаза, когда произносил эту ложь. Но Лекс и так все прекрасно понял, еще в первый раз, когда Лерой запретил ему вернуться в Нью-Йорк и поискать отца или хотя бы тех, кто мог его знать. Без разрешения он не имел возможности официально въехать на территорию другого штата, по крайней мере один, без сопровождения.

– К черту, ты и сам это знаешь. Лерой не отпустит меня!

Хилли ухватил его за руку, когда Лекс попытался встать со стула, и больно сжал ее. Его пальцы давили, как стальные клешни, а в лице читалось явное предупреждение. Возможно, последнее, на которое способен Лерой, прежде чем наказать его.

– Ты делаешь только хуже, малыш. – В глазах Хилли горели те же огоньки, что и в его собственных зрачках. Лекс чувствовал повелительную силу чужого зверя, давление более старшего и опытного оборотня, но все равно не мог смирить себя. Подчиниться.

Тедди принес кофе и разрушил хрупкую связь, которую Хилли успел выстроить между ними за пару секунд. Лекс дернулся и закрыл глаза, выпихивая его из своего сознания, закрываясь и наглухо запечатывая все эмоции. Лерой был довольно сильным эмпатом, и если мог поймать эмоции на поверхности сознания, никогда не отказывался прочитать чужую душу.

Лекс пошел на выход и вывалился на улицу, не ощущая холода, выпивка грела лучше любого пальто. Мимо проехала машина и чуть не окатила его мокрой юшкой из подтаявшего снега и грязи. Лекс взглянул направо и запахнул куртку, сзади хлопнула дверь, кто-то последовал за ним, но он даже не обернулся, зная, что это одна из шестерок Лероя. Ноги сами понесли его дальше по улице, без цели, без какого-то явного намерения и даже без плана уйти от слежки. Он слишком устал, чтобы собачиться с мелкой сошкой из-за приказов свыше.

Шагая по промерзшему асфальту, Лекс задавался вопросом, знал ли Питер, когда привез его в Бангор, кто такая Сара Плинт? Добрая тетушка, которая согласилась принять осиротевшего подростка? Бездетная женщина, страдающая от бездетности? Ведьма, которая по силе могла обскакать любую местную колдунью? Сара говорила, что ее сестра была совершенно обычной, без всякой магии, чтения мыслей и отросших в ночи клыков и когтей. Простой девушкой, которой не повезло связаться с оборотнем.

Эмили Лорен Плинт исколесила половину Америки, прежде чем встретила их с Питером отца. После окончания школы у нее было не много вариантов – либо выйти замуж и стать матерью семейства, проведя всю жизнь в одном месте, либо попробовать поступить в университет. Она выбрала второй пусть и уехала учиться в Калифорнию. Затем недолго жила в Неваде и перебралась в Небраску, когда первый муж, с которым она сошлась еще в колледже, начал поколачивать ее. Затем встретила их отца.

Лекс почти его не помнил, ему едва исполнилось пять, когда отец в один прекрасный день просто не вернулся домой. Мать прождала три дня, взяла вещи, своих сыновей и совершила последний в своей жизни забег. Мама видела «других», рассказывая детям перед сном совершенно фантастические истории, которые спустя годы оказались чистой правдой.

Благодаря матери он всегда подозревал, что мир не такой плоский, каким его видели люди. Мама хотела для них лучшего, другой жизни, и уж точно не желала Лексу гнить в Бангоре до конца его дней под пятой Лероя Хадсона. Эмили была потрясающей женщиной, хотя, как и Питер, не принадлежала к двойному миру, в котором теперь вынужден был жить ее младший сын.