– Держи. Давай-ка сядем.

– Платье помнётся, – незнакомым безжизненным голосом ответила я.

– Да ничего страшного! Садись вот сюда, на диванчик.

Я аккуратненько опустилась на диванчик, один из стоявших во всей комнате. Тётя села рядом и взяла мои пальцы в свою руку:

– Васса, я знаю, что тебе страшно. Выходить замуж за незнакомого тебе человека, да ещё по расчёту, не всегда приятно… Точнее, почти всегда неприятно. Но воспринимай это как работу. Просто-напросто тебя наняли, чтобы исполнять работу жены.

– Работа так себе, – вяло ответила я.

– Зато хорошо оплачиваемая. Ничего, деточка, всё пройдёт отлично! – тётя похлопала меня по руке. – Старайся, делай своё дело на совесть, и через несколько лет станешь свободной, обеспеченной женщиной с образованием и профессией в руках.

– Вам легко говорить, вы замуж по любви вышли.

Тётка усмехнулась как-то странно:

– А что, похоже?

Я взглянула на неё с удивлением. Тётка с улыбкой вздохнула:

– Со временем я полюбила твоего дядю. Но вначале это был самый настоящий брак по расчёту. Константин Алексеевич недавно потерял родителей и жил один в огромной квартире. Он тогда учился в университете, денег постоянно не хватало, и он решил сдавать комнаты. Я пришла первой. Выгребла три телеги грязи, готовила ему еду, работала в театре, подрабатывала в кафе… Ну и закономерно мы поженились через несколько месяцев.

Слушая тётку, я не могла поверить своим ушам. Ведь она обожает дядю Костю, пылинки с него сдувает несмотря на то, что он полностью закопался в свои научные трактаты… Носит чай и ужин прямо в кабинет, всегда бежит по первому зову и шикает на всех, кто шумит и мешает дяде работать. Неужели всё это время она его не любила?

Словно услышав незаданный вопрос, тётка ответила на него:

– Видишь ли… Любовь – это такое дело… Мы в этом вопросе ничего не решаем. Она приходит сама и часто не к тому, к кому надо. Я о своём выборе не жалею. И ты не жалей. Прими эту свадьбу как данность и двигайся вперёд.

Я кивнула. Конечно, так будет лучше для всех, особенно для меня. В конце концов, Вадим же сказал, что я могу делать, что хочу в тех рамках, которые он сам определит. Давай, Васюта! Не робей.

А тут как раз быстрый стук каблучков по коридору. Запыхавшаяся тётенька с замысловатой причёской на голове и папкой бумаг в руках говорила быстро и глотала окончания слов:

– Скоро выход невесты, как только музыку услышите, то ваш выход, а кто поведёт невесту к алтарю, где тот мужчина, что был на репетиции?

– Моему мужу нездоровится, – с достоинством ответила тётя, поднимаясь. – Так что я поведу.

– Ох, это не по сценарию, не по канону, – скривилась женщина, но махнула рукой: – Ладно, пусть так! Не пропустите музыку, вам лучше стать у двери!

И она убежала через коридор обратно на лужайку. Тётка поманила меня:

– Пойдём, Васса, пойдём. Главное, не споткнись, это плохая примета!

Встав, я мрачно подумала, что споткнусь теперь чуть ли не нарочно. Или кольцо уроню… У мамки были такие слова: «Не говори под руку!» Начнёшь предупреждать о чём-то – именно это и случится.

Через стеклянные двери я увидела людей, спешно рассаживавшихся на стульях, рядами расставленных на поляне перед небольшим шатром.

– Господи боже, – забыв о тётке, выдохнула я. – А народу-то собралось! Зачем столько народу, не понимаю…

– Васса, это медийная свадьба! Ты просто не знаешь, сколько здесь известных личностей…

– Лучше бы между родными…

– Послушай, мы в театре делаем так: когда выходим на сцену – выбираем себе одного зрителя и играем только для него. Остальных словно не существует. Так и ты сделай. Не видь никого, кроме, например, меня.

Где-то сбоку икнули скрипки и запели, выводя нежную зовущую мелодию. Тётка встрепенулась:

– Похоже, началось! Ты готова?

Я хотела покачать головой, но вспомнила, что сама согласилась на это, сама подписалась под брачным договором, и крутить носом не имею права. Поэтому кивнула, ухватившись ладонью за тёткин локоть. Букет прижала к животу, поёрзала ногами в туфлях и первой шагнула в открытые для нас двери.

Мы не шли, мы плыли, как две лебеди по озеру. Медленно, чинно, как и девушки в деревне идут к церкви, фатой прикрытые. Только у нас фата поплотнее будет, а тут чисто сеточка, с кружевами правда. И всё же я была ей благодарна, этой сеточке. Хоть попривыкнуть ко взглядам со всех сторон…

Ой-ой-ой, какие все женщины нарядные! Какие у них шляпы! А не шляпы, так причёски! Просто чудеса парикмахерского искусства… И цветы накручены на головах, и кудряшки, и волны из локонов… А мужчины, все, как один в чёрных костюмах, при галстуках, и штиблеты блестят, будто пчелиным воском мазаны. Все на меня пялятся. Ну пусть их, я буду вперёд смотреть. Там стоит Вадим. Улыбается. Арка украшена лентами и вуалями, которые на ветру полощутся, раздуваются… Хоть бы не улетели!

Когда мы подошли, тётка поцеловала меня в щёку, взяв лицо в обе руки, и шепнула: