– Всё будет хорошо.

Я машинально кивнула и взглянула на Вадима. Он протянул мне руку. Поднялась на помост, вложила пальцы в его ладонь. Удивлённо смотрела, как он целует мою кисть, а потом услышала тихий голос:

– Текст выучила?

– Да.

– Смотри, не торопись. Делай паузы, не стишок в школе рассказываешь.

Кивнула. Репетировали мы с тёткой. Правда, она всё повторяла: «Ой, не верю, ой, халтура!» но в конце осталась довольна. Не сбиться бы, слова не забыть…

Вся свадьба потом вспоминалась мне обрывочками. Как будто вместо целой книги подсунули вырванные страницы. Вот я надеваю кольцо на палец Вадима. Лезет тяжело, мешает сустав фаланги. А я пихаю, упрямая. Чувствую, как Вадим нервничает. Но всё же кольцо садится на своё место. А как он мне надевает кольцо – не помню.

Голубя мне дали в руки. Надо бросить в небо, чтобы вспорхнул, полетел… А я слышу ладонями его сердечко – бьётся, что твои старинные часы спешащие, часто-часто. Пёрышки белые, гладенькие, шелковистые. Жалко отпускать птицу. Но надо. С сожалением отпускаю, и голубь хлопает крыльями, радуясь свободе, взмывает вверх, а я смотрю на него, пока не упускаю из вида. Кто-то сбоку пускает других голубей, и мой белый теряется в стае, они кружат, кружат над свадьбой…

Сижу рядом с Вадимом в зале. Тётка где-то сбоку, а рядом со мной Лера. Она пьёт шампанское бокал за бокалом, ест, звонко и заливисто смеётся, пытается шутить с Вадимом. А тот о чём-то думает, а то по телефону разговаривает вполголоса. Разговоры деловые, и плевать, что свадьба.

Кто-то заводит старую добру песню «Горько!» Вадим пытается отшутиться, машет руками, но гости с наслаждением подхватывают, скандируют, им весело, хоть и знаменитости, а свадьба без поцелуев не бывает. Мой уже муж сдаётся, тянет меня за руку, без предупреждения чмокает в щёку, прикрываясь вуалью. Гости протестуют – мол, что за прятки? Вадим откидывает вуаль, а я зажмуриваюсь крепко. Но поцелуй сухой и короткий, только вспышки фотоаппаратов стрекочут, как кузнечики на лугу. И снова сели, выпили, телефон…

Мама Вадима. Силы небесные, я даже не думала, что у него есть мама! А выглядит всего на пару лет старше сына… Даже не седая, и морщин мало, почти не видно! Даже тётя Ада не такая ухоженная. Сколько же лет этой Брониславе Станиславовне, тьфу ты имечко… Сла и сла… Сласла. Она поздравляет нас сдержанно и словно даже строго, наклоняется поцеловать меня в щёку, и её запах сбивает с ног. До рези в носу! Тяжёлый, удушающий цветочный аромат накрывает меня облаком, и я чихаю. Не нарочно! Но взгляд женщины убивает. Ой, плохо, ой, как это плохо…

Нас провожают до лимузина. Господь милосердный, какая длинная машина! Словно три «Волги» вместе составили… Вадим помогает мне забраться внутрь, садится сам, захлопывает дверцу. И шумно вздыхает:

– Всё. Конец. Домой теперь. Ты как?

Я не сразу понимаю, что вопрос обращён ко мне, киваю с запозданием:

– Нормально.

– Ну и отлично. Ты молодец. Познакомлю тебя с прислугой и спать. Завтра вставать рано.

Прислуга. Дом. Участок. Темно, но яркие фонарики вдоль дорожки освещают путь. Туфли превратились в деревянные колодки, но я не смею их снимать. У входа в дом стоят люди. Женщины в чёрных платьях, мужчины одеты по-разному. Кухарка Антонина, горничная Настя, управляющая Лариса Ивановна, садовник Ильич, ну и Лёня, которого я уже знаю. У него на лице всё та же ухмылка, что и в первый день нашего знакомства. Неприятный тип.

Конец ознакомительного фрагмента.