Я пристально, с неким болезненным любопытством оглядел сгорбившегося Аидже. Опустив веки, шепча неслышное, индеец водил руками надо мной, словно разглаживая одеяло.

Кожа медного оттенка на его лице натянулась, а щеки запали – видать, наша дуэль досталась недешево. Почувствовав мой взгляд, бразильский целитель выпрямился в смятении.

– Приветствую тебя, краснокожий брат мой, – вытолкнул я, не думая.

Индеец ссутулился, опуская плечи, и заговорил – глухо, отводя зрачки:

– Ты – другой. Не такой, как все. Любой, обретший Силу, дорожит ею, как высшим сокровищем, и лишь ты щедро делился. Узнав об этом, я не поверил, но твои девушки сами нашли тебя… – помолчав, он продолжил, по-прежнему не глядя на меня: – Если бы я не был отягощен злом, как ты, то не убил бы твоего наставника и не вступил бы в схватку с тобой. Ты тоже не добр – я ощутил твою безжалостность и беспощадность. Но подлости, но корысти лишен. Ведь ты мог истерзать меня болью и, пока я корчился в муках, убить!

– Мой прадед не был наделен сверхспособностями, – спокойно выговорил я. – Он служил в чине штабс-капитана и, прощаясь, говорил, как велит устав: «Честь имею!»

– Понимаю… – буркнул индеец, склоняя голову.

– А вот я – не очень. Ведь и ты мог меня убить! Я в отключке. Подходи и бей! Хоть энергией мозга, хоть кирпичом по башке!

– Ты вызвал «ароэ майво», предков своего рода! – расширил узкие глаза мой краснокожий визави. – Этого не может никто из ныне живущих! А твои предки послушались тебя, передав Силу!

– Причем тут послушание? – пожал я плечом. – Они знали обо мне, и помогли.

Аидже покачал головой, переживая давешнее.

– Я долго находился в полнейшем потрясении. А потом лечил тебя… – он впервые посмотрел мне в глаза. – Я передал тебе много Силы. Ее хватит, чтобы быстро покончить со мной. Я заслужил смерть и безропотно приму ее…

Индеец сполз со стула, становясь на колени и покорно склоняя голову.

– Еще чего не хватало! – забрюзжал я. – Встань!

На меня вновь уставились обсидиановые, диковатые глаза.

– Тогда позволь хотя бы служить тебе! – в голосе Аидже звучала настоящая мольба, и я не мог отказать ему.

Конечно, советское воспитание не позволяло заводить слуг, однако индеец нес в себе совершенно иную ментальность – варварскую, дикарскую, первобытную. Он сумеет прочесть «Моральный кодекс строителя коммунизма», но сути его не уразумеет.

– Тебя направил Дэвид Рокфеллер? – спросил я, поглядывая на «Пятницу».

– Да, богатого белого звали так.

– Тогда… – наскоро обдумав, я изложил задание, и Аидже, просветленный и вдохновленный, поднялся с колен.

– Я всё сделаю в точности, как ты велишь, – с киношной индейской торжественностью объявил он, удаляясь.

Дверь в палату закрылась, и тут же отворилась снова, пропуская светило медицины. Осмотревшись, глянув за окно, я узнал «кремлевку», а в здешний штат кого попало не берут.

– Ну-с, – бодро начало светило, щупая мой пульс. – Во-от, совсем другое дело! Юность берет свое… О-хо-хо…

– Доктор, а что со мною было? – с любопытством осведомился я.

– Сильнейшее нервное истощение, молодой человек, – тон медика был серьезен. – Природу его выяснить нам не удалось – уже на следующий день все анализы пришли в норму…

– А индеец? – ляпнул я.

– Какой индеец? – рассеянно поинтересовался врач.

– А кто перед вами выходил из палаты?

– Никто! – удивился медик, и захихикал. – Э-э, батенька, спросонья чего только не померещится! Попейте-ка вы витаминчики! Кстати, к вам посетители… Посетительницы! Сильнодействующее средство, скажу я вам. Особенно в вашем чудном возрасте! Ну-с, выздоравливайте!

Светило вышло, и приоткрытая дверь донесла радостный гомон. В следующую секунду палату заполнил мой эгрегор. Светлана, Наташа, Аля, Тимоша… Девушки бесцеремонно уселись на мою койку, и с обеих сторон ко мне потянулись ласковые губы и ладоши.

– Ты нас так напугал! – с чувством выговорила Света.

– Сбежал, главное, – начала Зина негодующе, но шмыгнула носом, и жалобно затянула: – Мы же переживаем, наверное!

– Хорошо еще Женька знал, где искать! – воскликнула Наташа. – Сразу метнулся в Малаховку. Ну, и я с ним… Как раз успели! Там какой-то местный… на алтайца похож, или на шорца, смуглый такой… уже в «скорую» садился, а нас не пустили! Правда, сказали адрес…

– Ой, мы-то думали – в «Склиф», – подхватила Альбина, – а они вон куда! Говорят, из Кремля звонили!

– Простите, девчонки! – покаялся я. – Но, правда, не хотел вас впутывать. Слишком опасно! Да и Жеку тоже… Как представлю, что Маша одна останется…

– Эгоист! – пригвоздила меня Светлана, и вздохнула: – Житие мое… А о Ритке ты подумал? А о нас? Как мы без тебя?

Тут уж у всех глазки заблестели, да и у меня запекло, девичьи личики задрожали, расплываясь…

– Всё хорошо! – вытолкнул я, справляясь с собой. – Рита не звонила?

Эгрегор дружно замотал головами.

– А Маша как?