– Так, Маш, бери бутылку, молоко, готовь смесь, только сама знаешь, не в микроволновке, чайник согрей, воду в кружку, туда бутылку.

– Да знаю я, Елена Сергеевна, знаю… – Берет из пакета все что нужно и быстро выбегает.

Сама Елена Сергеевна, кажется бухгалтер, в это время берет малышку на руки.

– Аня, тряпку возьми, вытри тут все.

– Салфетками можно, – говорю я, подавая пачку.

– Салфетки нам для другого пригодятся. Давайте-ка вы возьмите малышку, а я вытру.

Подает мне девочку, я беру ее за тельце, стараюсь держать на вытянутых руках.

– Не бойтесь, она не кусается. – смеется одна из дам.

– У нее и зубов-то нет, – вторит ей другая.

– Я не боюсь. Она просто мокрая.

– Ничего, сейчас мы все сделаем, будет сухенькая, чистенькая, ишь, какая лапусечка! Зайка! Кто у нас тут такой глазастый.

Чёрт, не могу это слышать. Почему-то, как железом по стеклу…

– Дамы, – стараюсь говорить как можно строже. – можно побыстрее и без эмоций?

– Извините.

Веселое сюсюканье и суета тут же прекращаются. Ребенка у меня забирают, кладут, подстелив невесть откуда взявшееся полотенце на диван. Меняют подгузник, достают чистые вещи, переодевают. Я снова морщусь, видя качество этих вещей.

Если это на самом деле дочь Дарьи… Чёрт, неужели она не может купить ей нормальную одежду? Уж деньги-то у нее есть. Ухмыляюсь зло.

Зараза. Во мне поднимается волна гнева и ненависти.

Таким как Даша нельзя вообще иметь детей. Актриса – весна. Притворялась невинной овечкой, а на самом деле…

– Максим Леонидович, извините…

– Что? – выныриваю из неприятных воспоминаний, и вижу перед собой бутылку со смесью.

– Вы сами покормите, или… нам это сделать?

– Кормите сами.

Девушка, которая готовила смесь берет малышку, пытается засунуть ей в рот соску от бутылки, но девочка выгибается, плюет соску и заходится в крике.

– Маша, ты проверила? Не горячее?

– Конечно проверила, на руку капнула, как надо. Не понимаю, что с ней… Может она к груди привыкла…

– Груди у нас все равно нет. Дай сюда.

Самая старшая активистка забирает ребенка, но повторяется та же история, кроха плюет бутылку, орет, а потом…

Потом смотрит на меня своими огромными глазищами, смотрит и ревет. Чёрт, глядит с таким видом, словно она обижается на то, что я не хочу ее кормить.

– Дайте сюда, – говорю неожиданно сам для себя.

Женщина удивленно смотрит, но ребенка мне отдает.

– Держите под голову, вот так.

– Разберусь.

Я держал малышей. Приходилось. У моей домработницы Ольги внуки, она живет в отдельном домике на территории моего поместья, я дружу с ее сыном, который тоже работает на меня. Не так давно он стал отцом, и предложил мне стать крестным, я согласился. Так что, иногда пользуюсь возможностью понянчить крестника…

Да уж, кто бы из моих подчиненных знал о моих слабостях.

Забираю из рук Елены Сергеевны бутылку, приставляю к пухлым губам, малышка сразу обхватывает ими соску и начинает причмокивать.

– Ишь ты, у папочки сразу взяла!

Поднимаю взгляд на смотрящих на меня с умилением сотрудниц.

– Я не папочка. Ясно? Всем спасибо, все свободны.

Грубо, да?

Но по-другому не получается. Если бы я мог быть отцом девочки, я бы вел себя иначе. Все покидают кабинет, остается Жанна, мнется у двери. Очень кстати.

– Жанна, выясни, в какой больнице находится Дарья Колесникова. Как выяснишь – сообщи.

– Хорошо. Максим Леонидович, может все-таки полицию? Органы опеки? Надо же куда-то сообщить.

– Зачем?

– Ну, вам ребенка подкинули. Это же уголовное дело? Наверное. Ну, то есть, ребенка в таком случае могут у матери отобрать?

– Жанна, когда мне нужно будет узнать ваше мнение – я задам вопрос. А пока – занимайтесь теми делами, которые я вам поручил.

– Хорошо, извините. Только…

– Что еще? – стараюсь не рявкать грозно, чтобы не испугать девочку.

– А вдруг она вас обвинит в том, что вы ребенка украли?

Дарья? Меня? Это было бы совсем смешно.

– Ну, к счастью, у меня есть свидетель, ты. Ты же подтвердишь, что мне ее подкинули?

– Да, конечно. Но… Я бы позвонила в полицию. Таким мамашам детей доверять нельзя.

– Ты считаешь, ей в приюте лучше будет.

– А вы так не считаете? Наш благотворительный фонд курирует три приюта, там очень прилично.