Четверо сотрудников, теперь уже бывших, вышли из кабинета Эбрамса – он долго смотрел им вслед. С одной стороны ему было жаль этих людей – ведь они проработали вместе целый год, добились неплохих результатов. Увы, у него не было другого выхода – слухи о недовольстве подчиненных давно беспокоили Эбрамса. Это недовольство распространялось, как гангрена, по киностудии, и председатель правления даже пожалел, что не предпринял решительных шагов раньше. Он и сам прекрасно понимал, что проволочки со съемками «Шехеразады» обойдутся ему куда дороже, чем увеличение жалования «мятежникам», но он принципиально не хотел идти у них на поводу – Эбрамсу действительно было противно вести какие бы то ни было переговоры с подобными людьми.

Эбрамс не требовал, да и не собирался требовать, от своих подчиненных любви – он требовал порядочности. Самого председателя правления никто из актеров, режиссеров, продюсеров, гримеров или операторов не мог обвинить в грубости или нечестности по отношению к ним. Эбрамс относился к подчиненным, как к родным, и ни разу не обидел даже самого последнего статиста. Что же касается кинозвезд, то они регулярно получали от Эбрамса букеты цветов. Впрочем, цветами дело не ограничивалось. За год совместной работы все три красавицы получили от председателя правления и более ценные подарки: Май – новенький алый «Паккард», Дон – роскошную горностаевую накидку с двухметровым шлейфом, Митци – огромный, выложенный синим кафелем плавательный бассейн в Калифорнии.

Мужчины тоже не были обделены вниманием Эбрамса: он оплачивал уроки верховой езды, которые брал Том, и счета за элегантные костюмы и туфли ручной работы, присылаемые Ральфу прямо из Лондона.

Единственное, чего требовал С. 3. Эбрамс взамен (помимо, разумеется, полной самоотдачи на съемочных площадках) – скромного поведения. Эбрамсу очень не хотелось, чтобы его «личные» звезды становились героями скандальной хроники. Да и вообще он рекомендовал актерам воздерживаться от каких-либо выступлений в прессе – исключение делалось только для таких престижных изданий, как «Пикчер плей», «Фотоплей», и «Моушн Пикчер классикс».

Когда в честь того или иного праздника мистеру Эбрамсу доводилось встречаться со своими звездами за пределами киностудии – на вечеринках в их роскошных виллах или на торжественных обедах в его собственном особняке, расположенном по соседству с поместьем Бертон-Грин на Лексингтон-Роуд в Беверли-Хиллз – председатель правления был подчеркнуто вежлив, обаятелен, сдержан и никогда не позволял себе фамильярности в общении с актерами.

Но когда С. 3. восседал в мягком кожаном кресле в своем кабинете или прогуливался по тридцати акрам земли, принадлежащим киностудии, он твердо знал: здесь, на Кауэнг-авеню, он единственный и полноправный хозяин.

Роскошный особняк Эбрамса на Лексингтон-Роуд насчитывал тридцать комнат, почти в каждой из которых висели картины знаменитых художников, восточные ковры ручной работы, антиквариат. С. 3. следил за тем, чтобы прислуга регулярно меняла цветы в изящных напольных вазах. На террасе особняка хозяина всегда поджидал верный пес; высокие кедры предохраняли тенистые лужайки от палящих лучей калифорнийского солнца.

Эбрамс содержал экономку, десяток слуг, личного шофера (что, в общем-то, было маловато при его шести автомобилях), бухгалтеров и адвокатов. О состоянии С. 3. ходили противоречивые слухи, но одно не вызывало сомнений: это был один из самых богатых людей в Голливуде.

Эбрамс встал из-за стола и прошелся по кабинету. Надо было срочно искать режиссера, который взялся бы за съемки «Шехеразады».

«Легко сказать! – подумал С. 3.—Все лучшие уже давно ангажированы».

Раздался звонок. Эбрамс подошел к столу и нажал кнопку.

– К вам мисс Лилиан и мисс Мэри Грант, сэр, – раздался голос секретарши. – Они пришли в сопровождении мамы.

Эбрамс глубоко вздохнул: ох уж эти мамы! Он имел обыкновение лично отбирать актеров для каждого фильма, не доверяя даже режиссерам. Что касается близняшек Грант, то девушки ему понравились, и он согласился взять их на эпизодические роли – изображать танцовщиц в заключительной сцене. Теперь Эбрамсу предстояла неприятная задача – сообщить девушкам, что съемки «Шехеразады» откладываются на неопределенный срок.

Он вышел навстречу посетительницам, пожал им руки, предложил сесть и лишь потом вернулся в свое кожаное кресло. Сложив руки на столе, он внимательно смотрел на семейство Грант.

Винона Грант тоже внимательно смотрела на С. 3. Она много слышала об этом удачливом предпринимателе: весь Голливуд только и говорил, что о его головокружительном успехе. Два года назад он приобрел за бесценок у некоего Шрёдера полуразвалившиеся сарайчики и за короткий срок превратил их в процветающую студию, способную конкурировать с самыми известными кинематографическими компаниями Америки. Говорили, что секрет успеха Эбрамса заключался в дешевеньких короткометражных комедиях и сериалах, которые стали обязательной составной частью репертуаров чуть ли не всех кинотеатров в стране.

«Мэджик» начинала с весьма непритязательных картин, но за несколько последних месяцев в павильонах студии были отсняты такие популярные фильмы, как «Безотрадная судьба», «Приключения Митци» и ряд ковбойских вестернов с Томом Джеком в главной роли. Ходили слухи, что Эбрамс вложил кучу денег в подготовку съемок «Шехеразады». После провала «Нетерпимости» Гриффита Эбрамс стал общепризнанным фаворитом кинобизнеса.

Впрочем, Винону Грант не особенно волновали перспективы самого С. 3.– ей было важно, чтобы ее дочери получили роли.