– У нас что, нет вышибалы? – между делом успел удивиться я. – Вечером же тут полный бардак будет.

Но тут меня отвлекла от работы Наталья Петровна. Подойдя, она сделала смущенное лицо и сказала:

– Саша, тут такое дело, тебе нет восемнадцати лет, и на сегодня ты уже отработал. Но у меня будет большая просьба: поработай, пожалуйста, до закрытия. Я уже поняла, что Лена не справится.

Она хитро улыбнулась и подмигнула мне.

«Однако! Директорша у нас ушлая баба, моментом фишку просекла, – подумал я. – Когда только успела заметить мою работу, вроде в баре не появлялась».

– Без проблем, Наталья Петровна, – бодро ответил я. – Я тут подумал о некоторых изменениях в работе, хотелось бы завтра с вами о них поговорить.

– Конечно, Сашуль, обязательно поговорим, признаться, ты меня сегодня поразил. Ты точно нигде не стажировался до этого момента? – поинтересовалась она.

После того как я заверил ее, что сегодняшний день для меня первый в такой роли, директорша, недоуменно пожав плечами, удалилась, не забыв сообщить, чтоб после закрытия мы были готовы по-быстрому отчитаться за сегодняшний день.

Все шло неплохо, пока около семи вечера во входные двери не начали громко стучать.

Вскоре они открылись, и до меня донесся голос бабы Насти.

– Ой, Валера, здравствуй, соколик. Леночку решил навестить? Ну, проходи, проходи, она сегодня в баре работает с мальчиком новеньким.

– Каким еще на хер мальчиком! – прозвучал в вестибюле пьяный голос. – Я б… п… покажу б… всяким уе…ам, куда они должны пойти.

Сразу после этого спича в бар ворвался крепко сбитый, плечистый парень.

– Это ты, пацанчик, к моей бабе клеишься? – с порога заорал он.

Ленка, собиравшая посуду на поднос, поставила его на столик и пошла навстречу своему хахалю.

– Валер, ну перестань, это же просто работа, нас Наталья Петровна сюда отправила.

Однако парень не успокаивался. Отстранив девушку, он продолжил свои угрозы.

– Ты, шнурок! Слушай сюда. Весь город знает, что я проспект Ленина держу, а ты, дерьмо сраное, у меня девку уводишь!

Тут в бар зашли двое его друзей и стали успокаивать. Говорили они громко, не обращая внимания на окружающих.

– Таракан, перестань, сейчас Авдеева мусоровоз вызовет. Опять вечер пропадет. Пошли лучше посидим, а этому утырку после одиннадцати рыло начистим.

Они все-таки увели своего приятеля и уселись в общем зале. И пока не очень шумели.

Бледная Ленка предложила мне уйти от греха домой и не нарываться на неприятности.

Я действительно подумывал так и сделать. Но потом решил кое-куда позвонить. Звонил я из кабинета Натальи Петровны, заодно уточнил у нее, не нужен ли нам вышибала.

Та сначала не поняла, но, послушав разговор, даже решила остаться и посмотреть на моего кандидата.

Ближе к девяти часам в дверь черного хода уверенно постучали. Я стоял за стойкой, когда ко мне прибежала взволнованная директорша.

– Саша, ты кого пригласил! Там же бандюга настоящий стоит. Горилла! Я помню, как-то раз с ним в автобусе ехала. Так все там дрожали от страха.

Поняв, про кого она говорит, улыбнулся.

– Наталья Петровна, не переживайте, это наш будущий вышибала.

Пройдя к задним дверям, я уверенно открыл запор. Директорша благоразумно спряталась за мной, когда в двери шагнул гигант, похожий на юного Валуева. Его лицо пересекал уродливый шрам, а уши были в старых переломах. За ним зашел еще один здоровяк, на голову ниже, но в плечах почти такой же.

По-моему, Наталья Петровна была близка к обмороку.

Тут гигант добродушно прогудел:

– Санек, ты действительно тут работаешь? А то я шел и все сомневался: может, кто-то так надо мной пошутил? А где Геныч? Он сегодня не работает?

Это был наш супертяжеловес, борец-классик Вова Сякин. Абсолютно бесталанный, добродушный увалень. Наш тренер большей частью возил его на соревнования для морального подавления соперников, что часто удавалось. Увидев такого громилу, многие теряли самообладание.

Звонком мне посчастливилось его застать на тренировке. Когда я кинул взгляд на его спутника, мастера спорта по вольной борьбе Рифата Зиганшина, Сякин развел руками:

– Понимашь, Риф слышал наш разговор и увязался за мной, он тоже не прочь подработать вышибалой. Ты уж прости меня, балбеса. Мы еле-еле у Лебедева отпросились. Сам знаешь, он с тренировок никого не отпускает, мы отговорились, что тебе помощь нужна.