Совсем не помогает, что Уилоу сидит прямо напротив меня, а машина попадает в каждую проклятую выбоину в Сент-Луисе. Ее груди плотно обтянуты, из-за чего едва не выскакивают из ее нелепого платья.

Почти каждый сантиметр машины наполнен ярко-розовой органзой и тюлем.

Я провел день, работая, пока команда людей заявилась ко мне в пентхаус, чтобы помочь Уилоу подготовиться. Это было все, что я мог сделать, чтобы остаться в моем офисе, пока они шлялись по дому. Они принесли стеллажи с платьями и привели трех разных людей, чтобы сделать прическу. Был даже один человек, специально отвечающий за обувь. В течение дня я нашел оправдания, чтобы войти в комнату, которую они заняли. Я мельком увидел Уилоу в шелковом халате, и мне пришлось заставить себя не смотреть на гладкую длину ее ног. Я принес еду, чтобы убедиться, что Уилоу поела, а затем проверил ее еще несколько раз, пока не стало ясно, что ей нужно одеться, и мне пришлось уйти. Хихиканье, которое заполнило комнату, когда я ушел, жгло мою грудь.

Когда Уилоу вошла в гостиную, где я ждал, мне пришлось задержать дыхание, чтобы держать язык во рту. Верх платья был без бретелей и плотно обтянул ее маленькое тело. Ее волосы уложили шелковистыми светлыми волнами, перебросив их через одно плечо, а заколка, покрытая бриллиантами, придерживала прическу сзади. Губы Уилоу были полными и сочными, и я не хотел ничего больше, чем бросить ее на землю и испортить часы работы, которые потребовались, чтобы сделать ее такой мучительно совершенной.

Когда я ничего не сказал, ее улыбка пропала, но я не знал, что мог сказать, сделав Уилоу довольной. Вместо этого я просто взял ее за руку и повел к машине.

Сейчас, когда мы сидим в тишине, я понимаю, что, вероятно, это была не лучшая идея.

— Ты выглядишь прекрасно, — говорю я, мой голос звучит хрипло из-за длительного молчания.

— Спасибо, — ее тихие слова почти заглушены звуками уличного движения.

Уилоу даже не смотрит на меня. Ее взгляд сфокусирован на автомобилях, которые проезжают мимо, а руки дрожат на коленях. Я вздыхаю, зная, что я как-то все испортил.

Я наклоняюсь вперед и протягиваю руку, взяв ее ладони в свои. Я до сих пор не знаю, что сказать, поэтому я молчу, держа Уилоу за руки и потирая ее пальцы. Только так я могу показать ей, что чувствую.

— Ты тоже хорошо выглядишь, — говорит она, и я поднимаю глаза и вижу, что она наконец-то посмотрела на меня.

Между нами что-то проскальзывает — безмолвный момент, когда я молча извиняюсь. Она мягко улыбается, а затем кажется, что Уилоу принимает извинения.

Поднося ее руки ко рту, я переворачиваю их и целую ладони каждой. Как только мои губы касаются ее кожи, я понимаю, что хочу больше целовать ее. Настолько, что становится больно. Но фортуна не на моей стороне сегодня вечером, потому что, когда я поднимаю голову, машина останавливается. Я смотрю в окно, чтобы увидеть ожидающую красную ковровую дорожку и фотографов, готовых сделать первые снимки нашего выхода.

— Не отпускай, — говорю я Уилоу, сжимая ее руки в моих.

Она нервно кивает, но выпрямляется, когда водитель подходит и открывает дверь. Сначала я выхожу, а потом помогаю вытащить ярды воздушного материала из машины, прежде чем Уилоу сама сможет выйти. Когда она в состоянии полностью встать, я обнимаю ее, и мы поворачиваемся к толпе. Слышен глухой вздох, когда наступает тишина, и так же быстро мы тонем в звуках сотен камер, щелкающих, пока вспышки ослепляют нас.

— Дейн? — говорит она, и я слышу нарастающую панику в ее голосе.

— Я держу тебя, дорогая.

Мы делаем несколько шагов и останавливаемся в обозначенных местах на красной ковровой дорожке. Когда мы проходим, я чувствую, как ее рука расслабляется, и часть напряжения покидает тело Уилоу.

— С кем сегодня на свидании, мистер Йорк? — кричит кто-то из-за линии прессы.

— Это Уилоу Адамс, — говорю я, глядя на нее сверху вниз. Вспышки уходят на второй план, когда она улыбается мне. — Моя невеста.

Уилоу прикусывает губу и улыбается, когда толпа взрывается от новых вопросов. Мы игнорируем их и пробираемся ко входу. Хаос отступает, когда за нами закрываются двери, и мы входим в бальный зал. На сцене разместилась группа, играющая музыку, и люди танцуют. У стены фуршетный стол с едой, и официанты ходят, предлагая особые напитки гостям вечера.

— Мэм? — говорит один официант, предлагая Уилоу поднос с розовыми напитками, которые шокирующе сочетаются с ее платьем.

— Думаю, мне придется, — говорит она, улыбаясь ему.

Это меня раздражает, и парень должен чувствовать это, потому что он перестает улыбаться и отступает в толпу.

— О, это на вкус напоминает арбуз, — восклицает Уилоу, делая еще один большой глоток.

— Наверное, в нем много алкоголя, — говорю я, отклоняя предложенные вино и шампанское. Я хочу иметь незамутненную голову сегодня вечером, особенно если Уилоу пьет.

— Ты собираешься донести на меня в полицию? — спрашивает она.

Я смотрю вниз, и маленькая лисичка подмигивает мне, когда допивает свой напиток и ставит пустой стакан на поднос.

— Я не стукач, — отвечаю я.

Уилоу тянет меня за руки, и я с удивлением понимаю, что улыбаюсь, когда она тянет меня на танцпол.

— Что мы делаем? — спрашиваю я, хотя ее намерения ясны.

— Я никогда не была на танцах раньше. Разве мы не должны немного потанцевать? Конечно, для камер, — добавляет Уилоу последние слова и затем понимает, что она сказала. Она выпрямляется и оглядывается, — Или, может быть, мы должны исчезнуть. Извини. Я продолжаю забывать, что я должна делать.