«Страшно мне было глядеть на тебя!» – потом созналась Светлана.

О собственных ощущениях тех дней я рассказывать не буду. Хотя понимаю, кому-то воспоминания сумасшедшего могут быть интересны.

А уж потом, – рассказывала мне Светлана, – уже семнадцатого октября, я вообще за тебя испугалась. Ты сам-то хоть помнишь? На девятый день, когда много народу собралось помянуть твоего отца, хорошо хоть его завод что-то взял на себя, уже твоя мама не выдержала долгого напряжения. И все наши похоронные ужасы повторились заново. А ты был как кукла! Ничего не понимал!

В общем, мы тогда через такое прошли, Сашка, – рассказывала мне Светлана, – что никакому врагу не пожелаешь. Мои тогда, Геннадий Петрович и Антонина Сергеевна, во многом нам помогли, глядя на мои с тобой страдания.

Геннадий Петрович даже организовал тебе консультацию у известного врача. Страшно сказать, ходила я с тобой к психиатру. Но он-то, как раз, меня немного успокоил. Убедил, что сдвиг сознания у тебя произошёл из-за сильнейшего стресса. Почти наверняка, он окажется временным и скоро пройдёт сам собой. Обязательно пройдёт! Надо только терпеливо ждать. Ну, и из лекарств кое-что тебе выписал. Сказал, будто они на всякий случай, для ускорения процессов, но не навсегда. И то уже казалось мне хорошо.

Надежда – это, конечно, прекрасно, да только дни уходили, а сдвиг твой оставался. Я вся на нервах! Руки опускались. Представляешь? Впрочем, такое ты представить не сможешь! Я ведь только нашла тебя, думала уже, что судьба моя наладилась, а тут опять всё рухнуло! Да еще как рухнуло! Ты находился весь день рядом, да только совсем не ты! И не знала я, как мне быть? Не знала чем тебе помочь и себе? И болезнь у тебя какая-то странная была – хуже, пожалуй, и придумать-то трудно! Есть человек, и нет человека!

На девятый день, то есть, в день памяти теперь уже твоей покойной матери, двадцать пятого октября, повезла я тебя на кладбище, и среди тех крестов ты как будто стал оживать. Вижу, уже понимаешь происходящее, взгляд стал осмысленным, но молчишь, стараешься, вижу, сам разобраться во всём.

А сама-то я думаю, это очень хорошо, что проснулся, да как бы ты, разобравшись во всех случившихся наших трагедиях, опять не сдвинулся, да еще сильнее. Это же какая нагрузка на психику?!

А на следующее утро ты засобирался на работу. Видимо, не всё вполне понимал. Я тебе тогда объяснила, что на работу тебе не надо, потому что ты и я в отпуске. Так оно и было. И тебе ведь дали какие-то отгулы, и мне Геннадий Петрович отпуск устроил.

Рассказывала я тебе то, да сё, а сама не могу не плакать, вот тогда ты и очнулся окончательно. Стал меня утешать! Пожалел меня! Видно, сильно любишь, вот и выздоровел, чтобы больше меня не терзать! Такая у нас с тобой история, Сашка ты мой хороший, приключилась.

«Давно это было, – подумалось мне. – Столько лет прошло! Чтобы все сосчитать, так и пальцев не хватит!»

Но дальше-то я и сам всё помню. Мозги постепенно заработали. Только оглядываться в прошлое я и потом опасался. Очень уж тяжелые в нём события остались, а их последствия не сгладятся, пожалуй, пока жив буду.

Мне ещё, можно считать, повезло! Ведь остался бы я на всей планете Земля в одиночестве, если бы не моя Светланка. Сдали бы меня в дурдом! Даже представить страшно! А она все дни, дольше двух недель, со мной как с маленьким… Единственный родной человек у меня на свете остался.

Можно было бы надеяться, что после тех бед наши проблемы должны были бы рассосаться. Вполне достаточно вымучили! Но, как бы ни так! Они лишь добавлялись, вот только стоит ли теперь о том вспоминать?

Впрочем, веселее остальных оказалась одна проблема (мне неудобно даже говорить). Она со всего размаху ударила, так сказать, по моему мужскому достоинству.

Надо же! Эти проклятые стрессы всё успевают разрушать!

После полного осознания своего нового качества, или как это можно назвать, меня основательно перетрясло. И Светка опять за меня испугалась. Она ведь уже насмотрелась, как я умею сходить с ума. Не дай-то бог кому-то пережить подобное! Оно и понятно, человек жениться надумал, а тут – на тебе! Сюрприз с неизвестным продолжением и печальным приложением! Какой жене такой мужик нужен?

Однако урологи, когда узнали причину моего недуга, сравнительно быстро привели меня в порядок. И за то им большое спасибо! А я уж думал, будто наша медицина давно лечить перестала – только рапортует о неведомых никому успехах, а в то же время стремительно сокращает больницы, поликлиники, финансирование, персонал.

И всё же вышло так, что я и перед медициной оказался виноват! Больно уж круто ее обругивал! И, говорили мне, будто обругивал не заслужено. Мол, она-то пыталась тебя лечить, не отказалась, а ты о ней такого наговорил…