Тобиас под конец сессии выглядит совершенно расслабленным, и мы договариваемся, что он до нашей следующей встречи должен понаблюдать, подтверждается ли мое предположение о двух его медвежьих сторонах.

Я предлагаю на следующей встрече поразмышлять, как мама-лошадь и дружелюбный медведь могли бы позаботиться о том, чтобы разгневанный медведь им меньше мешал.

Комментарии

Так интенсивно и долго можно работать только с ребенком, который готов к этому и интеллектуально, и психически.

Построение скульптуры-развития было не только методическим разогревом. Оно также служило тому, чтобы в ретроспективе наглядно показать Тобиасу: хотя он и чувствует себя «паршивой овцой в стаде», он любим и принадлежит семейной иерархии. Можно предположить, что с помощью скульптуры уменьшились также страх мальчика перед новым, неизвестным ему событием – «консультацией психолога» – и его опасения стать обвиняемым.

Среди многочисленных мелких стычек в семье я выбрал для обсуждения на сессии «молочный» конфликт потому, что он был типичным и не слишком драматичным. Кроме того, для общей динамики было очень важно косвенно представить тему соперничества братьев и сестер, пусть даже и не проработав ее.

Обозначив кухню и место для отступления медведя (за камнями), мы создали психодраматическую сцену – пространство, приглашающее двигаться и играть. Такое место многие дети начинают спонтанно оформлять, показывая тем самым свою способность и готовность перейти на символический уровень и связывая это «сценическое пространство» со своими внутренними образами. Наряду с этим внутриличностным разогревом в фазе «строительства» также происходит сближение между ребенком и психологом и установление отношений между ними.

Хорошая связь, возникшая между Тобиасом и мной, позволила мне проявлять достаточную активность, которая не воспринималась мальчиком направленной против него.

Мера терапевтической активности – вообще, серьезный вопрос. Так как на предыдущей сессии состоялся отдельный разговор с родителями, я уже знал достаточно много, чтобы создать первую гипотезу о семейной динамике. Кроме того, в этом разговоре была намечена «целевая область»: родители хотели лучше понять собственную роль в конфликтах и побуждающие мотивы их сына, которые приводили к симптоматическому поведению. Родители хотели, чтобы их сыну помогли, чтобы он не запутывался снова и снова в своем упрямстве.

Я считаю, что на обсуждаемой сессии в интересах эффективности терапии было целесообразно проявлять достаточную активность, чтобы заложить совместную платформу для дальнейшей работы. Конечно, при этом необходимо ориентироваться на семью, на ее эмоциональную оценку и видение проблематики: наблюдать за невербальными реакциями, подхватывать и поддерживать дополняющие высказывания, в сомнительных случаях задавать уточняющие вопросы. По эмоциональным реакциям членов семьи я понимаю, принимает ли семья мои взгляды и интерпретации, поправляет и уточняет их или же отвергает.

Слушая высказывания родителей по поводу скульптуры-развития, Тобиас получил наглядное и недвусмысленное подтверждение того, что у него есть свое место в семье и родители его любят. Динамическая модель семьи дала родителям возможность более дифференцированно взглянуть на собственное поведение, так что они, вероятно, во время будущих конфликтов уже не будут так сильно реагировать на отказы и агрессию со стороны Тобиаса.

Конечно, очень важно и участие в работе самого Тобиаса. Поэтому в качестве следующего шага я обыграл положительную ситуацию с его другом Яном, в которой Главным был дружелюбный медведь, чью позицию я мог усилить посредством инсценирования. Кроме того, родители в этой сцене пережили новый опыт: как они могут относиться к различным сторонам личности своего сына.

Последняя сцена служила для интеграции противоборствующих сил. Я попросил Тобиаса быть в игре «разгневанным медведем». Мое грубое и резкое исполнение этой роли в предыдущих сценах приносило мальчику большое удовольствие, поэтому можно было ожидать, что он примет участие в этой последней сцене. И я еще больше облегчил ему «вхождение» в роль своим высказыванием: «Это несправедливо, я не пойду за молоком!» На этот раз последовала ссора между Тобиасом и мной, что ему, очевидно, очень понравилось, потому что я на символическом уровне восхищался его агрессией. Если раньше ему в таких случаях было тяжело и он плакал, то сейчас тяжесть терапевтической работы снялась, что было для него благотворно. Такое завершение сессии, по-видимому, способствовало тому, что мальчик с охотой согласился приходить на дальнейшие встречи.

Если с помощью фигур развить совместную начальную гипотезу, то затем ее можно прорабатывать самыми различными способами. Тобиас, например, много раз спонтанно использовал возможность символически представить течение конфликта с помощью фигурок.

Так же и родители, познакомившись с таким способом работы, как правило, без колебаний и оговорок представляют с помощью фигур свой собственный взгляд на семейную динамику и свои конфликты, даже если вначале им и был необходим побуждающий импульс.