– Потаскушка! Я научу тебя, как чужих мужиков уводить, – стащила девушку со стула. После чего женщины стали кататься по полу.

Трифонов сначала остолбенел, а потом бросился разнимать их. Но ему никак не удавалось оттащить одну от другой. На помощь ему бросились охранник, а потом и официант. Женщин с трудом растащили в разные стороны. Анита вырвала у Люции клок волос и разорвала верх платья, оцарапала щёку, она же расцарапала лицо охраннику, официант пострадал меньше, у него всего лишь отлетела пара пуговиц.

Люция тоже нанесла урон Аните, защищаясь, она оставила на её лице длинную царапину, которая начиналась под глазом, шла через всю щёку и заканчивалась на подбородке.

Трифонову еле удалось замять скандал. Он вовсе не хотел, чтобы красочные фото его жены и любовницы появились в местных СМИ. Да и сам он не хотел становиться героем жёлтых страниц. Однако чаша сия, несмотря на заплаченные деньги, его не миновала. Вероятно, кто-то успел заснять драку на сотовый. Снимки хоть и были сделаны наспех, позволяли всем желающим полюбоваться на драку, устроенную Анитой. Все, кто знал Трифонова, Анну и Люцию, легко могли их узнать. Да и заголовки бросались в глаза: «Уважаемый бизнесмен Гордей Тимофеевич Трифонов устраивает поединки между женой и любовницей! Дамы и господа, делайте ставки!»

– Тьфу ты, дьявол! – плевался от злости Гордей Тимофеевич, но поделать ничего не мог. Время у нас такое! Ничего нельзя скрыть от любителей рыться в грязном белье.

К тому же позвонила дочь и процедила ядовито:

– До чего же ты, папочка, докатился. Мне стыдно перед знакомыми за такого папашку.

Сын не снизошёл даже до выговора, он со своей семьёй уже давно игнорировал всё, что писалось и говорилось об отце. Трифонов перестал для него существовать.

Весь день Гордей звонил Люции, но её телефон не отвечал. Двери квартиры она ему не открывала. А собачник Пётр Степанович Летунов, вечно торчащий на улице со своим мопсом, доверительно сообщил, что девушка дома не появлялась.

– Откуда вы знаете?! – завопил Гордей.

– Когда она дома, – терпеливо объяснил собачник – у неё всегда окно на кухне открыто. Разве вы сами этого не замечали?

После того как сосед напомнил о привычке Люции и днём и ночью в тёплое время года держать окно на кухне открытым, Гордей понял, что девушки на самом деле нет дома. Закрывала окно она, только когда уходила из дома.

Выходит, что Люция и вправду отсутствовала. Но куда она могла пойти? Куда? – задавал он себе один и тот же вопрос. Утром он кинулся к бутику и узнал, что она не вышла на работу. Ольга рассказала Трифонову, что Люция звонила хозяйке и сказала, что заболела.

– Вы бы, Гордей Тимофеевич, съездили к ней домой, – посоветовала девушка, с нескрываемым сочувствием глядя на потерянного Трифонова. «Вот попал мужик», – думала она. Как и большинство жителей города, она уже узнала из газет о произошедшем скандале между Люцией и женой Трифонова.

– Был я уже у неё дома, – вздохнул Гордей, – нет её там.

– Тогда даже и не знаю, чем вам помочь, – проговорила девушка. Гордей Тимофеевич был симпатичен Ольге, и она считала, что Люции повезло. И даже где-то чуточку завидовала ей. «Будь я на месте Люции, – думала Ольга, – то не стала бы кочевряжиться, а развела его с женой и женила на себе».

Трифонов решил дать Люции успокоиться и съездить к ней домой ещё раз, только вечером. На этот раз окно было открыто, но она не открыла ему, хотя звонил он долго и упорно. Пришлось уйти. Не ломать же дверь. Чтобы не терять время даром, Трифонов стал посылать ей корзины цветов, которые курьерам было велено оставлять возле квартиры.

Когда корзины заполнили лестничную площадку и соседи стали ломиться в дверь, Люция открыла и позволила перетаскать все корзины в квартиру. Правда, тут же попросила соседей забрать хотя бы часть из них своим жёнам и подругам. Большинство из них не заставили себя упрашивать. Анатольич, сосед с верхнего этажа, взял четыре корзины. Когда его спросили: зачем тебе? У тебя же нет ни жены, ни подруги, – Анатольич огрызнулся, не вашего, мол, ума дело, кто у меня есть, а кого нет. Позднее тётя Фрося сообщила, что видела, как сосед торговал ими у дороги, продал корзины с цветами за бесценок.

Гордей Тимофеевич несколько раз на дню звонил Люции, посылал эсэмески, объясняя, что его вины в случившемся нет. И он тоже страдает.

Наконец она ответила ему:

«Твоя жена всё ещё любит тебя!»

«Вздор! – написал он и тут же добавил: – Она просто не хочет потерять мои деньги».

«Не верю, – написала Люция, – не в деньгах счастье».

«Ты наивна, как ребёнок, – умилился он, – и совсем не знаешь жизни».

«Нет, нет, я не верю тебе».

«Хорошо, – терпение Гордея закончилось, – веришь ты мне или нет, я развожусь со своей женой! Теперь я понимаю, что мне нужно было сделать это раньше, тогда бы ничто тебя не останавливало».

«Может быть», – неожиданно для него написала она.

«Лёд тронулся», – подумал Трифонов.

«Давай встретимся, Люция».

«Хорошо, ты можешь прийти ко мне вечером».

«В семь?»

«В семь».

Обрадованный, Гордей примчался к ней с огромным букетом пионов.

– Я заказал столик в «Серже», – поспешил он с порога обрадовать любимую.

– Сегодня я предпочла бы остаться дома, – призналась она.

– Почему?

– Боюсь, что твоя жена снова выследит нас! – Люция дотронулась пальцами до лица. – Я так боялась, что от царапин, оставленных когтями твоей жены, у меня останутся следы на всю жизнь.