Ральф побежал на маленькое кладбище. Остановившись там, он наблюдал, как фаллоимитатор извивается в заросшей траве и мху, он казался блаженным, пока не повернулся к нему и не зашипел.

Он попытался наброситься на фаллоимитатор, но промахнулся и чуть не разбил голову о надгробие. Неважно. Он должен был преподать этой твари урок. Протянув руку, Ральф схватил секс-игрушку, когда она изогнулась вокруг камня в форме пня. Он оскалил зубы и снова укусил его.

– Ты сукин сын!
– Крикнул он.

Дилдо извивался в его руках. Ральф с трудом удерживал его. Он услышал рев осла, отвлекся, и фаллоимитатор выскользнул, забрался ему под рубашку и обвился вокруг шеи.

Он сжимался все крепче и крепче. Посыпались искры из глаз, а затем весь мир, казалось, потемнел. Ральф не мог ухватиться за фаллоимитатор, чтобы снять его с шеи. Падая, он нащупал рукой палку и схватил ее.

Фаллоимитатор взвизгнул, когда палка вошла глубоко в его уретру. Сорвавшись с его шеи, он ударился о землю. Из раны, которую ему нанес Ральф, пузырилась голубая липкая субстанция.

Схватив то, что, как он представлял, должно было быть горлом фаллоимитатора, он сжал его.

– Тебе нравится это? – закричал он. - Нравится?

Фаллоимитатор не мог ответить. Синий пластик приобрел розовый оттенок, прежде чем стать блестящим, опухшим и красным. Он обмяк в его руке, и Ральф швырнул его искореженные останки в ближайшее дерево, просто для пущей убедительности.

Повернувшись обратно к дому, он заметил, что старая курящая дама ушла, а другие фаллоимитаторы медленно вылезали из своего футляра и выползали на лужайку.

Забрав мертвый фаллоимитатор, Ральф подбежал к остальным, размахивая трупом перед ними.

– Если кто-нибудь из вас, придурков, пошевелится, я сделаю то же самое с вами, и я не буду колебаться! Вы поняли? Я убью каждого из вас до последнего, сколько бы времени это ни заняло!

Фаллоимитаторы перестали шлепаться на крыльцо или в траву, встали в очередь и вернулись к футляру. Они казались запуганными и почти успокоились, некоторые хныкали, как хорошие маленькие секс-игрушки, когда занимали свои позиции, один на другом. Но вызывающий, дьявольский красный фаллоимитатор не понял смысл его слов. Он начал шлепаться в другую сторону.

Ральф прижал мертвый фаллоимитатор к живому.

– Нет, даже не думай об этом!

Все стихло, и Ральф бросил мертвый фаллоимитатор к живым. Большинство в ужасе отпрянуло, вовсе не желая делить тесное помещение с погибшим товарищем. Ральф не думал, что это создаст проблему, по крайней мере, для него. Он просто не хотел, чтобы потенциальные потребители знали, что продукт мертв. В конце концов, все продажи были окончательными.

Он закрыл кейс. Затем несколько раз постучал в дверь, подождал, но никто не ответил.

Не прошло и минуты с тех пор как Ральф вернулся на дорогу, как он увидел еще один знак: каждое облачко на небе внезапно собралось вокруг одного-единственного дома. Это было трудно вспомнить, но в прошлом, казалось, ему приходилось довольно долго идти, иногда несколько миль, прежде чем он добирался до другого выбранного объекта. Может быть, все, что мог предложить другой дом, было перенесено в этот. Ральф надеялся, что так оно и было.

Во дворе над купальней для птиц возвышался пластиковый медведь гризли с вытянутыми когтями. Его рот скривился в усмешке. С одного зуба стекала струйка белой пластиковой слюны. Медведь должен был быть не менее двенадцати футов ростом. Проходя мимо, Ральф не спускал с него глаз.

К входной двери был приклеен лист бумаги. Буквы были выведены карандашом, слова были такими мелкими, что ему пришлось подняться на крыльцо, прежде чем он смог их прочитать.

«НИКАКИХ ГРЕБАНЫХ ПРОДАВЦОВ, ПОЖАЛУЙСТА», - гласила записка.

Ральф хотел с уважением отнестись к пожеланиям этого домовладельца. Ему хотелось развернуться и уйти куда-нибудь еще. И все же он должен был попытаться. Ему был дан знак.

Ему пришлось постучаться только один раз. Через несколько секунд он услышал приближающиеся шаги, громкий топот. Дверь с визгом открылась.

– Что вам нужно?
– спросил мужчина, седой, но крепкий, лет сорока с чем-то. Из-за его взъерошенных волос казалось, что он только что встал с постели. Его щеки были покрыты щетиной. На нем был расстегнутый халат, под которым были только трусы.

Что еще больше сбивало с толку, так это повязка из того, что казалось свежевыделанной тигровой шкурой. Она закрывала один глаз, большую часть лба и левую щеку. Ральф ненавидел вид крови, и его разум вызывал образы того, что могло находиться под странной повязкой, даже когда он начал свою речь.