Она с трудом сдерживала слезы. Тюремный, полицейский мир был ей так мало известен. К кому же обратиться? Друзья Феликса, анархисты, безусловно, все знали о таких вещах, но Лидия никогда с ними не встречалась и понятия не имела, где их искать.

Она подумала о своих братьях. Макс управлял семейным поместьем в деревне, и он посмотрит на случившееся с Феликсом глазами отца и все одобрит. Дмитрий – пустоватый, женственный Дмитрий – посочувствует ей, но помочь не сможет.

Оставалось только одно. Пойти к отцу и умолять его освободить Феликса.

Устало повернулась она назад и двинулась к дому.

Гнев против отца усиливался у нее с каждым шагом. Он ведь должен был любить ее, заботиться о ней, и хотеть ей счастья. А вместо этого? Пытался лишь погубить ее. Она-то знала, что ей нужно, что составит ее счастье. О чьей жизни шла тут речь? Какое право он имел решать за нее?

Она вернулась домой вне себя от ярости.

Поднялась к нему в кабинет и без стука вошла.

– Это ты приказал арестовать его, – бросила она ему в лицо обвинение.

– Да, – ответил отец. Его настроение явно переменилось. Притворное бешенство покинуло его, теперь его взгляд стал изучающ и расчетлив.

– Ты должен немедленно освободить его, – потребовала Лидия.

– Как раз сейчас его пытают.

– О, нет, – прошептала Лидия. – Нет.

– Они хлещут его по ступням...

Лидия закричала. Отец заговорил громче:

– Тонкими, гибкими тростями...

На столе лежал нож для резания бумаги.

– ...легко сдирающими мягкую кожу...

«Я убью его», – пронеслось в мозгу Лидии.

– ...и кровь так и льется...

Тут Лидия пришла в неистовство.

Схватив нож, она бросилась на своего отца. Размахнувшись, она что было сил опустила нож, целясь в его тощую шею и продолжая кричать:

– Ненавижу тебя, ненавижу, ненавижу...

Отстранившись, он схватил ее за запястье, заставил бросить нож и толкнул в кресло.

Она разразилась истерическими рыданиями.

Спустя пару минут ее отец заговорил вновь, да так спокойно, будто ничего и не случилось.

– Я мог бы немедленно прекратить пытки, – сказал он. – Мог в любой момент освободить юнца.

– О, прошу тебя, – прорыдала Лидия. – Я сделаю все, что ты скажешь.

– В самом деле? – спросил он.

Она взглянула на него сквозь слезы. Впереди забрезжил лучик надежды. Действительно ли он говорил всерьез? Захочет ли он освободить Феликса?

– Все, что угодно, – проговорила она, – все.

– Пока тебя не было, ко мне приходил визитер, – начал он, как ни в чем ни бывало. – Граф Уолден. Он просил разрешения навестить тебя.

– Кто?

– Граф Уолден. Когда вчера вечером ты познакомилась с ним, он был еще лордом Хайкомбом, но прошлой ночью скончался его отец, и теперь он стал графом.

Лидия непонимающе смотрела на отца. Она помнила о встрече с англичанином, но никак не могла взять в толк, почему это ее отец столь подробно говорит о нем. – Перестань меня мучить. Скажи, что я должна сделать, чтобы ты освободил Феликса.

– Выйти замуж за графа Уолдена, – резко бросил отец.

Рыдания тут же прекратились. В изумлении Лидия уставилась на него. Неужели он действительно произнес эти слова? Это какое-то безумие.

Отец продолжал:

– Уолден не хочет откладывать свадьбы. Ты покинешь Россию и уедешь с ним в Англию. Забудем об этой безобразной истории, и никто о ней не узнает. Это идеальное решение.

– А Феликс? – спросила Лидия, задыхаясь.

– Пытки немедленно прекратятся. Как только ты отправишься в Англию, его освободят. И ты никогда его больше не увидишь.

– Нет, – прошептала Лидия. – Бог свидетель, нет.

Восемь недель спустя они поженились.

– Ты и в самом деле пыталась заколоть отца? – спросил Феликс одновременно восхищенно и насмешливо.

Лидия кивнула. Она подумала: «Слава Богу, что он не догадался об остальном»

– Я горжусь тобой, – проговорил Феликс.

– Но это был ужасный поступок.

– Он был ужасным человеком.

– Сейчас я так не думаю.

Возникла пауза. Феликс мягко произнес:

– Так, значит, ты меня не предавала.

Желание заключить его в объятья было почти непреодолимым. Она все же заставила себя сидеть неподвижно. Прошло мгновенье.

– Твой отец сдержал слово, – продолжил он задумчиво. – Пытки в тот же день прекратились. А на следующий день после твоего отъезда в Англию меня выпустили.