Хол сжала зубы и обернулась на сто восемьдесят градусов, отправившись ровно в обратном направлении. Пройдя так несколько сотен метров, она свернула в первый попавшийся проулок, и сильно обрадовалась, увидев вывески знакомых магазинов.

Дни тянулись медленно и печально. Обывательские обязанности превращали людей в зависимых кукол, повторяющих один и тот же цикл действий день за днем. Если ты не сходишь на работу, тебе сделают выговор. Получишь много выговоров — уволят. Уволят — не будет денег платить за жилье и еду, а не сможешь уплачивать это — умрешь. Формально, они все висели на волоске, вот только не каждый это понимал, продолжая вести веселую, местами праздную жизнь. А если ты в этом адском кругу еще и начальник, и на тебя работают другие люди, ты ответственен за сытость и благополучие многих других людей, и, совершая ошибку, обрекаешь на трудности не только себя, но их тоже. Система купля-продажи труда, все, в общем-то, довольны. Мы рождаемся чтобы трудиться, и это вся наша жизнь. Раз за разом одно и тоже. Всегда.

Неделя выглядела как один день, только долгий, дни, активно сменявшиеся ночами, ощущались как солнце, которое время от времени заслоняют темные тучи. Еще немного в этом адском колесе удается поесть, поспать, посмотреть телевизор или принять ванну. Одно и тоже.

Однако некоторые «счастливчики» не спали вовсе. Что-то мешало. Какая-то неразрешенная, эфемерная проблема, которую даже трудно было сформулировать. Она тяготила, буквально, прибивала к земле, порождая дисфункцию конечностей и легкую атрофию мозга. Во всяком случае, так это ощущалось. Ну, а некоторые не спали просто потому, что у них умерла собака. Или же лучший друг, но какая, в общем-то, разница.

* * *

— Я сказал сейчас!

— Но стой, подожди. У нас нет на это времени, и вообще, я бы мог уладить это сам. — Эд спокойно положил бумаги в папку и широко зевнул.

— Тебе же будет лучше. И потом, быстрее уладим это дело, быстрее все закончится. — Хьюго был крайне раздражен, он вообще часто был разражен, когда Флойд был с ним не согласен.

— Я не могу сказать точно, придет ли она вечером, но… как скажешь. Ладно. Я позвоню.

Хейз откинулся на стуле назад, и посмотрел в потолок. Нашли всего одну квартиру, частично соответствующую требованием, в другой раз он вообще бы не стал тратить на это время, но сейчас… во-первых, вечер, у него было странное, не совсем адекватное настроение, и нечем себя занять, а во-вторых, лишнюю и довольно таки странную энергию некуда было выплеснуть.

Эд звонил сестре, даже не надеясь на положительный ответ, однако, ему повезло. Или нет, он еще не мог решить. Она была буквально в двух шагах отсюда, топталась в магазине, пытаясь решить: красные ей носки взять, или, все-таки, синие. При всем при этом ее абсолютно не беспокоил тот факт, что они не видны под штанами, и под кедами тоже не видны.

Странные дилеммы были частью ее нелегкой, быстрой жизни, она могла долго размышлять над покупкой зубной пасты, но при этом запросто купить телевизор, не задумываясь ни о чем, вплоть до особенностей его функционирования. Можно было прийти в магазин, и просто так взять трубочки, но нельзя вот так вот просто решить, какую брать марку сыра. Мелочи обретали в ее глазах слишком тяжелый, весомый смысл, она много думала, и еще больше воплощала в реальность. По акции обещали продать пресловутую банку огурцов. Почему бы этим не воспользоваться? Их срок все равно три года, ничего, постоят. Сцепив зубы, она приняла еще одно важное решение в своей жизни. Зачем выбирать? Можно взять и красные, и зеленые. А потом месяц не заходить сюда вообще, дабы не искушать себя.

Холи вышла из магазина и рассеянно пошла в сторону офиса, ведь там ее уже ждали. Опять квартира… она надеялась, что все это быстрее решиться и она сможет уехать куда подальше, даже уже подумывала просто продать, а потом уж, думать, как распорядиться деньгами и куда переезжать.

Ступая на ступеньки пресловутого помещения, она пыталась отстраниться, забыться, но получалось не то что бы хорошо. Девушка слегка нервничала, но внутренняя медитация немного помогала.

Мужчины, каждый сидящий за своим столом спорили, но, когда она вошла, тут же замолчали. Все восемь глаз, включая очки, были направлены в дверной проем.

— Ну это, добрый вечер, давайте я посмотрю и пойду, довольно поздно уже. — Она подняла брови и попыталась улыбнуться, но вышло как-то сконфуженно.

— Добрый. Проходи, садись, тут есть кое-что, что может тебе понравиться. — Хьюго встал из-за стола, и жестом попросил ее присесть, на что Эд громко фыркнул, и просто испепеляющим взглядом уставился на коллегу.

— Ладно. — Отстраненно произнесла она, подошла к столу, и нагнулась над монитором. — Только я ненадолго…

— Разумеется. — Он придвинул стул, положил девушке руки на плечи и силой посадил ее на стул, отчего она тихонько ойкнула, а Хейз немного улыбнулся.

Флойд сжал кулаки. Что могло быть хуже? Вроде бы ничего необычного не происходит. Или происходит? Зовет ее, сажает на свое кресло, настаивает, улыбается. Как он может позволять себе такое поведение, если знает о проблеме друга? Может дразнит? А если нет?

— Не мог бы ты принести кофе, Эд? — Хьюго ухмыльнулся, и выжидающе посмотрел на подчиненного.

— А ты не хочешь попросить секретаря? — на лице мужчины чувствовался и был виден нервный тик.

— Рабочий день кончился, тут никого не осталось.

В помещении повисла тишина. Они смотрели друг на друга, вроде бы обычно, но что-то в этих глазах было не так. Печаль, одиночество, вызов.

— Ладно. Я принесу. — Последнее было сказано явно со стиснутыми зубами. Хьюго с ухмылкой проводил взглядом друга, который выходил из кабинета. Несмотря на то, что они были абсолютно разными людьми, меж ними никогда не было конфликтов, только маленькие споры, и то они очень быстро разрешались. А сейчас в воздухе витала концентрированная обида и явное непонимание, но никто не хотел разряжать атмосферу, вероятно оттого, что это было невозможно. Девушка сидела, осматривая помещение, странная нервозность не оставляла ее тело, но в большей степени оттого, что брат был на взводе. Разочарование, вот что жило у нее под кожей, делая теперь независимым само ее существование. Грусть и разочарование.