Неладное я почувствовала, когда нас собрали в очередной раз, уже во второй трети концерта для очередного объявления о конкурсе. В первый раз представляли нас. Во второй наставников. В третий – жюри. В четвёртый рассказали о призах, которые поставлены на кон в этом сезоне шоу. В этот раз было много спонсоров и призов, и фонд выигрыша победителя впечатлял. Его подняли в полтора раза. Есть за что бороться.

Это-то я и испытала на своей шкуре, то есть коже, когда надела костюм в пятый раз за день. Танария что-то там восторженным голосом вещала с противоположной стороны, где я стояла. Но я не слушала, мне в костюм словно насыпали горячего песка, и вся кожа чесалась и горела. Я еле сдерживалась, чтобы не почесаться. Только с ноги на ногу переминалась, чтобы получить хоть какое-то облегчение.

Тут раздался шквал аплодисментов из зала, все вокруг меня на сцене завизжали, неверяще поворачивались друг к другу с круглыми глазами. «Вы это слышали? Это правда?» – выражали их потрясённые лица. Хватались за руки. Я повернулась к соседке слева. Она смотрела на меня пустым взглядом, витая в облаках.

– Что? Что случилось? – потеребила я её.

– Ты слышала? Ты слышала?! – завизжала она. – Этот конкурс будет курировать сам Ал Драконье Сердце, и выберет среди нас свою санорэ! Ох, Итандр!

Она взвизгнула и подпрыгнула на месте, прижав кулачки к лицу. Впрочем, так вели себя почти все, кто-то более эмоционально, кто-то менее. Вроде бы даже кто-то упал в обморок от переизбытка чувств. Я поздно спохватилась, что мне стоило проделать этот номер. Тогда бы меня вынесли за кулисы, и я бы избавилась от пытки, которую испытываю.

Защёлкали камеры и вспышки. На сцену поднимался… Ал Драконье Сердце.

И это был дядя янтарноглазого дракона…

Вот тут мне действительно стало плохо. Хотя, казалось бы, куда хуже.

Вот это я попала…

Он шёл в чёрных очках, прикрывая свои пепельные глаза. Я стояла почти с краю, и он, проходя мимо меня, презрительно скривил губы.

Ах, похоже, он не из поклонников рыбки-гуппи. Интересно, племянник тоже презирает исполнительницу этой вульгарной песни? Вот будет ему сюрприз!

Если узнает… Хотя, если раньше у меня были какие-то надежды водить его за нос, то, когда я узнала чей он племянник, они таяли как пар над кипящей водой.

Ал Драконье Сердце с достоинством двинул речь о том, как он рад стоять на этой сцене и присутствовать при моменте, когда зажгутся новые звёзды и буль-буль-буль в таком же духе… Какие тут все милые и красивые девушки, и как сложно будет ему сделать выбор. Как и другим драконам, которые решили в этом сезоне сделать свой выбор санорэ…

При этом он повернулся и обвёл стоящих девушек почти тёплой улыбкой. Но лишь дойдя до меня. Когда взгляд дошёл до меня, улыбка исчезла, лицо скривилось, словно он проглотил морского ежа.

Ой-ой-ой, подумаешь, какие мы нежные. Ещё один из касты эстетов. Образчик хорошего вкуса. Угу. А сам выбрал стерву Арунэллу. Плохой у тебя вкус, господин дракон, бе-бе-бе. Дулась я и ругалась, чтобы он поскорее ушёл со сцены обратно в зал.

И когда это, наконец, случилось, я первой выбежала со сцены. Заметив среди итанэ своих девчонок, заорала: «За мной!», и помчалась во всю прыть в гримёрку, на ходу стягивая костюм.

– Акулу ей в печень! Укус медузы ей в задницу! Разряд ската ей в мозг! Раздави её кит! – вспоминала я все ругательства в адрес той, что насыпала мне порошок яда архентиниусов по всему костюму.

Были подозрения, и я попробовала на вкус. Точно он. На материке он использовался в малых дозах в качестве приправы и стоил очень дорого.

Вся кожа стала красной и зудела. Скоро она покроется сыпью, которая через какое-то время превратится в большие вздутые волдыри.

Мурена и Майрана во все глаза смотрели на мою ожоги.

– Итандр! – обе были в панике.

– Тебе надо к лекарю! И срочно! – закричала Майрана.

Она хотела убежать за лекарем, но я её остановила. И сделала знак Мурене закрыть дверь.

– Ты что?! – возмутилась Майрана.

– Майрана, послушай. Если лекарь меня увидит, он не разрешит мне выступать. А может и вообще увезёт в клинику.

– И что? И пусть! – волновалась за меня подруга.

Я была тронута, но сейчас было не время жалеть себя.

– Нет, Майрана. Если я не выступлю сегодня, я сразу вылечу с шоу. Никто не посмотрит на причину. Это будет провал. Возможно, я смогу поучаствовать в следующем шоу через несколько лет. А может и нет. Тем более ты видела, сколько поставлено на кон из-за высшего дракона.

– Да, Ал Драконье Сердце… – пробормотала Майрана. – Ты знала?

– Мелисанда предупредила перед отлётом, – кивнула я. – Но это было неточно, поэтому я не стала говорить. А ты знала? – повернулась я к Мурене.

Но ответ можно было прочитать по её лицу.

– Нет, – обиженно сказала она.

Ещё бы, мать сказала не ей, своей дочери, а мне – как тут не дуться.

– Но что делать? Тебе же плохо! Ты хочешь рискнуть своим здоровьем? – спросила Майрана.

– А ты бы не сделала это для дистрикта? – ощерилась на неё Мурена.