Отец ждал ответа. Я видел, что он злится. Но никак не мог придумать, что ответить. Не рассказывать же истинную причину моего появления в храме.

Выручила верховная жрица.

— Я просила его прийти помочь, — сказала она. — После исчезновения Макото нам стало трудно выполнять некоторые работы…

Я вспомнил, какие «работы» мы выполняли вчера, и с трудом подавил усмешку. А так-то да, она вчера просила, чтоб я пришёл.

Отца её слова не успокоили. Казалось, после её слов его презрение ко мне только возросло.

— Почему не на уроках? — спросил он у меня, полностью проигнорировав слова верховной жрицы.

Оправдываться я не стал. Вместо этого, нагло глядя ему в глаза, спросил:

— А тебе-то что? Тебе разве есть до меня дело?

Отец рассвирепел. Я это почувствовал. Однако внешне он даже бровью не повёл, только прошипел:

— Марш домой!

— Нет — ответил я.

И голос в этот раз прозвучал как надо — никаких петухов.

— Я сказал… — взревел он.

— Шисаи Анита, — перебил я отца. — Показывайте, что нужно сделать.

И шагнул к ней.

Верховной жрице ничего не оставалось, как раскланяться с моим отцом и пойти, указывая мне дорогу.

Я шёл следом за женщиной и мысленно матерился. Все мои планы пошли по п… В пешую прогулку они пошли, по коридорам храма. Ну почему я был такой не осторожный? Не мог выждать немного, дождаться, чтобы отец ушёл? Как мне теперь найти Ёсико? Как попасть в пещеру? Как отделаться от Аниты?

Хотя, надо отдать должное, сейчас она меня выручила.

Малышка Анита шагала впереди в своём белом балахоне, и я точно знал, что у неё под ним ничего нет. Моё тело реагировало на эти знания очень гормонально. И чем дальше мы уходили от отца, тем сильнее я возбуждался. И тем сильнее приходилось сдерживать себя, чтобы не подойти к ней вплотную, не обнять её и не запустить руку под балахон, нащупывая тёплые и влажные места.

Я уже в своём воображении поставил малышку Аниту к стенке и задрал ей балахон, открывая всё самое сокровенное, как верховная жрица свернула с основного коридора в малоприметный, освещённый похуже, чем остальные.

Ещё чуть-чуть, и мы зашли в небольшую келью, свет куда едва достигал.

Я и моргнуть не успел, как оказался прижат к стене, а малышка Анта впилась в меня жарким поцелуем.

Надо ли говорить, что её балахон полетел прочь? Как и моя одежда…

Секс был коротки и горячий.

Разрядившись, я продолжил ласкать женщину. До меня только сейчас дошло, что она сильно старше меня теперешнего. Но какое это имеет значение?

— Оставайся со мной, — горячо зашептала шисаи Анита. — Тебе не придётся никуда ехать, останешься при храме вместо болвана Макото…

— А как же магия и благословение Всеблагой? — не понял я.

— Я запечатаю твою магию, сделаю так, чтобы она стала лекарской, — продолжала шептать Анита.

— Зачем запечатывать? — воспротивился я.

— Всеблагой не угодна другая магия, кроме лекарской, — строго ответила верховная жрица.

— Так зачем она благословляет? — растерялся я.

— Неисповедимы пути богини! — голос верховной жрицы прозвучал торжественно и напрочь отбил желание расспрашивать в эту сторону.

Но вопросов у меня было много.

— А как же отец? У него же теперь все списки, кого благословила Всеблагая, — спросил я.

Верховная жрица засмеялась:

— Тебя нет в тех списках. Твой отец не знает про твою магию…

Охренеть не встать! Оказывается, проблема решалась так просто. И так приятно!

Я с новой силой начал целовать малышку Аниту, чувствуя, как член снова поднимается, готовый трудиться на благо нашего с ней удовольствия.

Анита была щедрой на ласки. Она отдавалась со всей самоотверженностью, как религиозный фанатик, который наконец-то познал своего Господа.

Второй раз это было медленнее и обстоятельнее. Насколько это можно в келье, предназначенной для медитации.

Когда мы одевались, я спросил:

— А чем Макото занимался в храме?

Анита до меня была девственницей, так что явно не тем же, чем мы с ней, но мне было интересно примерить его роль на себя.

Не то, чтобы я принял предложение верховной жрицы, но мне интересно было всё, что касалось сэнсэя Макото — это могло пролить свет на моё появление в этом мире.

— Да тем же, чем и все, — пожала плечами верховная жрица. — Лечил. А ещё писал летописи храма и ещё что-то своё. Книги читал. К людям с вопросами приставал.

— С какими вопросами? — спросил я.

— Ну, например, просил рассказать, какие им снятся сны…

— Только храмовых опрашивал?

— Нет, приставал ко всем жителям, — неохотно ответила верховная жрица. — Давай не будем про него, давай про нас…