Только с какого хера ей приходить в его комнату?

Тишина, повисшая между ними с того истеричного вечера, не нарушалась. Он думал, она что-то скажет на следующий день, но она промолчала. Он не стал затевать задушевных бесед.

Все вернулось в обычный ритм. Только теперь было иначе. Не хватало эмоций. Как фоуксозависимый искал, искал, искал похожее в шлюхах каждый день. И ничего.

Пустота. Оглушающая, давящая пустота.

Тепло из гостиной исчезло. Там больше не хотелось сидеть по вечерам, и вообще появляться. Он все больше времени проводил в гостиной синих. Как прежде.

Это казалось извращенной насмешкой: все, как раньше, но не так.

Ее стало мало. Тоже как раньше, только теперь это — проблема. Не наблюдать, не видеть. Иногда в большом зале, и еще реже — на занятиях. Это злило. Дико. И когти демонов постоянно рвались, прорывались наружу в желании отыскать Фоукс и прижаться к ней.

Гребаные предатели.

И теперь эта стерва предлагала наблюдать за ней в этом блядском прикиде весь вечер?

"Произойдет убийство".

Возможно, не одно. Зависит от того, кто посмеет шлепнуть по обтянутой черной кожей заднице.

Воображение быстро сориентировалось, подкинув идеальную картину: как его ладонь врезается, пальцы сминают, он задирает юбку и входит резко, до конца, заставляя ее кричать. От удовольствия.

Вынырнул из притягательных мыслей, чувствуя жар в паху.

"Чудесно. Стояк-наблюдатель: вижу цель, но не вхожу".

Ладони Триф заскользили по плечам.

Вообще невовремя. Хотя…

Прохладные пальцы пробрались за край пиджака на рубашку.

Прислушался к себе. Жар начал отступать, напряжение — спадать.

"Что за херь?"

— Принеси мне пунш, — всунул пустой бокал девушке в руки.

Она недовольно поджала губы, но спорить не стала.

Посмотрел на Фоукс. Она повернулась к нему боком, смеясь с подругой. Взгляд заскользил по стройным ногам, наверх. Обрисовал ягодицы, спину, грудь. Облизал вкусную шею. Блять, красные волосы все портят. Но и без них ясно — член колом.

Триф вернулась, отдала полный бокал. Приобняла, поглаживая грудь, спускаясь к животу.

"Какого… Фоукс!"

При виде той, что сносила предохранители, другие отбивали все желание.

Хуевый эксперимент. Но пока это даже к лучшему. Впервые руки Триф работали не на возбуждение, а на холодную голову.

Эпизод 43. Моя девочка

Хэллоуин просто потрясающий!

Феликса давно не чувствовала такого душевного подъема. Настроение не собиралось падать, стабильно держась на уровне "лучше, чем хорошо".

Она довольна собой. Превзошла даже собственные ожидания от организации праздника. Оставалось наслаждаться и, конечно, следить, чтобы все и дальше шло идеально.

Вечер омрачал нерешенный вопрос с Биллом. Она видела, что он постоянно тянулся ее обнять, и всякий раз, будто невзначай, сдвигалась чуть в сторону от него. Это выглядело естественно, но не могло продолжаться бесконечно долго.

Она не знала с чего начать разговор, как себя вести, что говорить и — и это пугало больше всего — что будет потом? В своей голове она уже сказала ему, что кроме дружбы между ними ничего быть не может, он в ответ улыбнулся, пошутил, и они уже две недели общаются, как прежде.

Да, в мыслях все гораздо проще. В реальности же придется шевелить языком и выдавливать членораздельные звуки, и слов: "Билл, ты хороший", — вряд ли будет достаточно.

Может, не стоит обсуждать это здесь? Подождать до завтра. Не портить праздник себе и ему.

"И отложить еще на месяц, а потом, когда он потянется за поцелуем, упасть в обморок. И делать так всякий раз, потому что поговорить смелости не хватает. Отличный план, Феликса".

— Танцы, танцы, танцы, — нараспев тянула Эмбер, дергая коленкой в нетерпении. — Скоро будут танцы. Ты поговорила?

Резкая смена темы напрягла. И не только это…

— Нет, — мотнула головой, оглядываясь назад.

Стало жарковато. Моментально. От одного пронизывающего взгляда Дейвила захотелось чем-то обмахнуться или засыпать в себя льда.

Он стоял, расслабленно сунув одну руку в карман брюк, во второй держал бокал с пуншем. Поймал ее взгляд, хотя и смотрел все это время на нее, но не в глаза. И это обещание чего-то, размытыми буквами текущее к ней, осело истомой внизу живота.

"О, просто блестяще!".