Поджав губы, она так яростно лупила по клавишам, что без слов все с ней было ясно. Ну ладно, ее выбор. Если ей положить на себя, то почему меня это должно тревожить?

И всё-таки перед тем, как уйти, я еще раз попытался:

— Я не в курсе, что у тебя случилось. Но насколько я себе представляю, суд — это почти всегда проблемы. Вынуждать тебя рассказывать не стану. Просто имей в виду, что если я чем-то могу помочь, то помогу. Можешь, конечно, и дальше изображать из себя попранную гордость, только подумай хорошо, стоит оно того в конечном итоге или нет.

Она продолжала молчать с каменным лицом.

Ну и дура, разозлился я и вышел, обнаружив в коридоре, сразу за дверью, вторую кадровичку, которая тут же отпрянула и вжалась в стену.

Вернувшись к себе, я честно пытался продолжить работу, но на ум все равно настырно лезли всякие мысли: что там у нее? Что за суд? Насколько всё серьезно?

Потом психанул: да почему с ней вечно вот так? Не хочешь ничего о ней даже знать, думать себе запрещаешь, а оно все равно тебя дергает изнутри, скребет, грызет. Бесит!

В конце концов вызвал к себе начальника отдела кадров. Кто, как не он, должен про неё знать?

В кабинет он вошел бочком и сесть без приглашения постеснялся. Да уж, это не Марина, которая сегодня ворвалась, забив на мое "я занят".

— Хочу кое-что спросить у вас… — я вопросительно посмотрел на него.

— Михаил Андреевич, — подсказал он.

— Да, Михаил Андреевич. Расскажите мне всё, что знаете, про вашу подчиненную. Филатову.

Он удивленно вскинул брови, как будто я спросил у него какую-то чушь, проморгался, потом зачастил:

— Так я… особо ничего о ней не знаю. Я даже думал, что, наоборот, вы о ней сами все знаете. Вы же знакомы, да?

Ещё один дурак, с досадой поморщился я.

— Ладно, понял, не мое дело, — спохватился он. — Но я все равно мало чем могу помочь. Вы лучше у Казаринова спросите. У Виктора Ивановича.

— А при чем тут он? — невольно нахмурился я.

— Так это он её привел к нам два месяца назад. Упросил, чтобы ее взяли. Какие уж там у них отношения, мы можем только догадываться. Виктор Иванович вроде как женат, хотя с другой стороны…

— Ближе к делу, — мрачно пресек его я.

— Извините, — сразу переключился он. — В общем, я не знаю, что у нее там за история на прежнем месте работы приключилась. Знаю только, что ее уволили по статье за аморалку.

— Что?! — вырвалось у меня.

— Ну да. За аморалку. И она нигде не могла найти работу. Казаринов был дружен с нашим директором… извините, с бывшим директором. Ну и замолвил за нее словечко. Её приняли, а мне велели не распространяться. И я молчал, только вот вам…

— Ясно. Кто такой — этот Казаринов? — его фамилию я уже встречал, но не мог вспомнить, в какой связи.

— Это начальник отдела логистики.

— Ладно, свободны.

И того как ветром сдуло.

Кадровик мне не понравился. Он мне в конец настроение испортил. А главное, ничего я с ним не прояснил, а только ещё больше запутался. Марину выгнали с работы по статье? Это что же такое надо было вытворить, чтобы в наше время уволили за аморалку? И не с этим ли связан ее суд?

Короче, сплошные вопросы… Впрочем, при желании разузнать ведь несложно. Только зачем мне это надо, все еще пытался я себя урезонить. Меня это вообще никак не должно трогать. И тем не менее достал сотовый и принялся листать список контактов…

Марина

Не знаю, как я пережила эти выходные и не тронулась умом. Казалось, я погрузилась на самое дно пропасти, где нет просвета, где сплошные мрак, пустота и холод. Собственное тело вызывало неприязнь, следы его поцелуев на шее горели, как отпечатки позора. Но ещё отвратительнее было на душе.

Я отчаянно искала, за что можно зацепиться. Просто чтобы не сломаться окончательно, потому что чувствовала — я уже на грани, на последнем издыхании. Только мысли о моей девочке ещё держали меня, но с каждым днём чувство безысходности становилось всё острее.

Увидеть бы хоть одним глазком Оленьку…

От тоски по ней я готова была на стены лезть, но сил едва хватало передвигаться по квартире. Впрочем, почти все выходные я плашмя пролежала на диване, будто придавленная неподъемной плитой.

То, что сделал Тимур, меня не просто выбило из колеи. Я утратила всякую опору. Хотя, казалось бы, после всего его оскорбление — сущая ерунда, но нет. Меня это сильно подкосило. Наверное, потому что именно от него я ничего подобного не ожидала. Точнее, не ожидала такой вот игры.