– Вставай, ты опоздал!

Итернир рывком, словно спасаясь от страшного сна сел.

– Что?! Где?! Чего?!

– Вон, гляди, - показал Ригг.

– А, - почти мгновенно понял Итернир происходящее, - и стоило меня так пугать? Я на это дело и обозлиться могу!

– Да тебя же, видать, иначе-то и не поднимешь, - пожал плечами Ригг, - делать-то что будем?

– Предложения?
– спросил Итернир, краем глаза глядя на спокойно пакующего мешок Ланса.

– Помочь, им надо, так, что ли, - довольно неуверенно сказал Ригг.
– Не ровен же час, через край опрокинутся.

– Да, - протянул Итернир, почесывая в затылке, глядя на Крына, пытавшегося подхватить на себя принца, и без того подозрительно пошатывающегося, - у верблюда два горба, потому что жизнь - борьба!

– Кто такой верблюд?
– удивился Ригг.

– Зверь такой. Чужой нации, очень запасливый. И вообще я тебя слушать не собираюсь, тот, кто способен разбудить человека, способен на любую подлость!
– воскликнул и довольно зло добавил, - и я сам пойду спасать благородного выродка, из-за которого чуть в низу не оказался? Да ни за что!

Но, не дождавшись одобрения собеседников, а может, видя, что Ригг уже отправился на подмогу, все же проворчал, тяжело поднимаясь:

– А, в конце концов, второй-то нас всех спас, - и, уже направляясь к жертвам своего милосердия, вздохнул, - пользуйтесь, пока я добрый...

– Что же мы с ними делать-то теперь будем?
– поинтересовался Итернир, критически оглядывая принца, спящего вповалку с крестьянином, - оставить здесь, что ли?

Ригг поднял голову, пристально огляделся вокруг, потянул воздух носом, и ответил:

– Думаю, одних оставлять опасно - рядом лес, всякое может случиться.

– Это ты с чего взял, что лес?
– изогнул бровь Итернир, - это вон та темная полоска у горизонта и есть лес?

– Да. Я ж нюхом его чую.

– А ты же охотник, - сделал вид, что все понял Итернир, - но все же, что же нам теперь с ними-то делать?

"Снимать штаны и... бегать": саркастично добавил он про себя, но вслух ничего не сказал.

С ответами никто не спешил.

– Что до меня, - решил сдвинуть дело с мертвой точки Итернир, я бы оставил этого порфиророжденного... хотя, от того же Крына я бы мух отгонял, спаситель все-таки.

– Ты же сам говорил, - несмело сказал Ригг, - Кан-Туну и говорил, что ежели суждено одному дойти, то так тому и быть. Своим чередом. А пока навроде того, что нечего и в петлю лезть... ну, или что-то в этом роде...

– Я? Говорил?

– Да, - пожал плечами Ригг.

Итернир вопросительно повернулся к Лансу. Тот молча и тяжело взглянул на него, но так ничего и не сказал.

– Ну, говорил, - попытался отмахнуться Итернир, но, после минутного раздумья, все же решил, - а, пожалуй, что так оно и вернее. Я, кстати, и вообще уже давно предложить хотел, да все не судьба, что-то, чтобы идти всем вместе. Тогда хотя бы один может действительно и дойдет. Вы то как на это смотрите?

– Я думаю, что так вернее, - ответил Ригг, и видно было, что на его душе стало спокойнее.

– А ты, - обратился Итернир к Лансу.

Тот посмотрел на него, потом себе под ноги, снова поднял взгляд, как тяжелый камень, на Итернира и коротко кивнул головой.

– Ну, что же, теперь надо подождать, пока эти чудики проснутся и дальше в путь. И уж не знаю как вы, - заявил он, сладко позевывая, - но я, пожалуй, поступлю по их примеру, денек другой.

Столь бесцеремонно оставив делить право первой стражи Риггу с Лансом, он уже скоро громогласно храпел, хорошенько завернувшись в как следует свой поношенный плащ. Да так храпел, что, если бы здесь были птицы, то, оглушенные, они бы умирали прямо в полете.

Здесь ступени уже не были столь высоки и узки. Напротив, они становились все шире и шире, а высота их и вовсе сходила на нет. Испещренные трещинами, крошащиеся в мелкий песок, под напором отчаянно пробивающейся травы, они выглядели несравненно роднее и живее, чем там, внизу, мертвые и безупречно отполированные.

Среди становившейся уже не столь редкой травы стали попадаться невысокие кусты, чахлые деревья, а темная полоска на горизонте разбилась на отдельные рощи, встречающие путника, стремящегося к опушке.

Постепенно под ногами вместо хруста песка послышался мягкий шелест густой травы. И, когда солнце лениво подвалило к зениту, они вступили под широкие кроны могучих деревьев.

Ригг сразу весь переменился. Его походка стала еще мягче и плавнее, и все движения приобрели особую точность и уверенность. Уши забавно прижались к голове, словно пытаясь слышать и за спиной хозяина. Весь он стал неотличим от прелой листвы, по которой ступал, от деревьев, которые скрывали его в своей тени. Ригг был дома.