– Прячемся вон за той штукой. Я вас не трону, можете не бояться, – тихо сказал Генри, указывая на большой, громоздкий ящик из блестящего черного дерева; он стоял на трех ногах, а посередине шел ряд черных и белых полосок, похожих на зубы.

– Даже не хочу знать, что это, и, главное, как они протащили это между корней деревьев, – буркнул Хью и сел так, чтобы между ним и Генри оказался Сван.

Агата с любопытством покосилась на руки Генри, но на первый взгляд они были обычными, и она отвела взгляд. Свет, льющийся через окна, становился все бледнее.

Пилильщик вылез из угла и бесшумно заскользил в сторону ловушки, может, чувствовал, что в одном месте скопилось много деревянных вещей. Он подкрался, повел головой, но не услышал ни звука и начал пилить расписной кусок дерева, который Джетт принес с полки «Гладильные доски».

В следующую секунду петля затянулась, и на пилильщика упал утюг. Тяжеленный кусок железа пролетел сквозь него, и, судя по злобному свисту, пилильщику это не понравилось. Он замахал в воздухе пилами, видимо, решив раскрошить железку на куски, и это хотя бы ненадолго отвлекло его.

Генри вскочил на крышку трехногого ящика и спрыгнул пилильщику на спину. Тот завопил, размахивая пилами во все стороны, но Генри успел обеими руками прижать его к земле. Прорехи в пыли срастались, Генри никак не мог ухватиться за пилы, он даже не думал, что они окажутся такими острыми. Солнце давно село, но пилильщику не нужно было зрение, теперь он сливался с наступающей темнотой, она словно придавала ему сил, и он махал пилами все отчаяннее и злее. Генри с трудом расслышал, что Джетт кричит: «Ложку! Дай ему ложку!» Первые пару секунд этот крик казался совершенно бессмысленным, а потом до Генри дошло.

Если сунуть ложку пилильщику в зубы, он отвлечется, пока будет жевать. Вот только Генри не мог этого сделать: если б он коснулся ложки, она бы тут же сгорела. И тогда он рванулся влево, увернувшись от пилы, всем телом навалился на пилильщика со спины, и тот ткнулся мордой в груду деревянных вещей.

Генри сразу понял, что все рассчитал верно: пилильщик сжал зубы на обломке стула и начал жевать, будто не мог отказаться от вкусной деревяшки, которая попала ему прямо в рот. И тут Генри схватил его за основания пил, и они отвалились. Пилильщик, беспомощно ворочаясь, попытался спрятаться за груду деревяшек, но Генри бросился на него снова, прижал слепую, клацающую зубами голову к полу – и пилильщик дернулся, издал высокий, тонкий вопль и рассыпался в пепел. Генри отряхнул руки, надел перчатки и обернулся к остальным.

– Да! – завопил Джетт и затряс в воздухе кулаком.

Братья засмеялись и начали хлопать друг друга по плечам. Агата сидела с таким видом, словно не понимала – она страшно испугана или страшно обрадована.

Раздался оглушительный многоголосый скрип. Сначала Генри даже не понял, откуда он доносится, а потом сообразил: стены в этом доме из гладких, плотно сплетенных веток. Теперь они раздвинулись, и в каждой щели торчало по скриплеру. Они смотрели на Генри и издавали невнятные, но очень довольные звуки. Ветки на их головах, до этого по-зимнему голые, сейчас были покрыты набухшими зелеными почками. Генри нетвердо поднялся на ноги, и скриплеры исчезли – щели в стенах тут же срослись, – а через секунду дверь в зал распахнулась.

– Это было мощно! – взбудораженно крикнул Джетт и потащил Генри к двери. Остальные потянулись следом. – Пошли отсюда. С меня старых вещей надолго хватит.

Миновав коридор между залом и входной дверью, они вышли на крыльцо – и в них тут же что-то полетело. Генри рванулся назад, но потом понял, что опасности нет, – скриплеры, столпившиеся во дворе, зачем-то бросали в них розовыми, сорванными с деревьев цветами.

Скриплеров было столько, что Генри не знал, куда шагнуть, чтобы на кого-нибудь не наступить, и остановился на крыльце.

– Благодарю вас, Генри и его друзья! – важно сказал один из скриплеров.

И Генри наконец решился задать вопрос:

– Вы все по очереди говорите или все время один и тот же?

– Говорил с вами только я. Но я понимаю: первое время нас трудно различить. – Скриплер протянул руку в сторону, другие засуетились, передавая ему что-то, и он надел на голову зубчатый ободок из желтой бумаги. – Думаю, так будет легче. Я Пал, король скриплеров.

– Остальные не умеют говорить, да? – нерешительно спросил Хью.

– Умеют, просто не любят. Но сейчас я попрошу их постараться. Итак, все вместе, друзья.

Пал качнул в воздухе руками, и все скриплеры неразборчивыми голосами протянули:

– Спасибо!

– После потери Сердца люди изменились, и мой народ отказался с ними общаться. – Пал качнул головой, и все скриплеры разбежались так проворно, что Генри даже понять не успел, куда они делись. – Но я верил в людей и рад, что не ошибся. Я понял, что предсказанное скоро сбудется, когда накануне ярмарки встретил Олдуса Прайда.