Так было, пока не заметила одного из них с неестественно вывернутой рукой и лужей крови сбоку возле ноги. Это отрезвило, заставило взглянуть другими глазами на произошедшее.

Сошла с парней, на которых стояла, и пару секунд пятилась назад, потом развернулась и со скоростью ветра побежала вперед, не оглядываясь.

Что я наделала? Одна и та же мысль крутилась в голове.

Не замечала ничего вокруг, только картинка вывихнутой руки постоянно стояла перед глазами. Не обращала внимание на перепрыгиваемые преграды, ветер, ветки, иногда хлыставшие по лицу. Скорость развилась такая, что по бокам все виделось длинными пестрыми полосками. Передо мной была только дорога, на которой постоянно лежал парень с переломом. Он как голограмма, двигался вместе со мной, напоминал о содеянном. Показывал, насколько я жестоко поступила. Неужели я такой плохой человек? Как мне смотреть в глаза остальным? Они ведь будут знать, оповестят всю округу, поймают меня, повесят. Я больше не смогу зайти ни в одну деревню, даже Хавид узнает. Нет… Это конец. Он меня возненавидит, откажется принимать у себя, выгонит, укажет пальцем на выход из поселения. Скажет, чтобы больше не приходила.

Все бежала и бежала. На пределе, с максимально длинными прыжками, без крыльев, только с помощью лап, отталкиваясь ими от земли со всей силы. Воздух громко вдыхался через нос, обжигая легкие своим холодом. Уши прижимала к голове, пытаясь этим увеличить еще больше скорость бега. Крылья не расправляла, хоть они и помогали дольше планировать по воздуху, но сейчас бы только мешали. Быстрее, надо еще быстрее. Хотелось скрыться. Не от них, хотела убежать от самой себя, потеряться, забыться, найти верный путь, не возвращаться. Все кончено.

Силы иссякли, когда стало совершенно темно. Я могла видеть, могла слышать, чувствовать, дышать, но не вернуть обратно время и все исправить. Сделала еще пару шагов, еле переставляя лапы, чтобы полностью выжать все соки, лишиться сил. Раз, два, три. Упала на бок и забылась долгим сном.

Звон… Откуда такой противный звон в ушах? Попыталась избавиться от неприятного звука, но смогла только лапами прикрыться, что совершенно не помогло. Вскоре он затих и началось что-то другое.

Наконец смогла открыть глаза и осмотреться по сторонам. Гатагрии видят в темноте, но это не помогло мне заметить хоть что-нибудь. Словно дым клубился повсюду, не давая возможности понять где нахожусь. Но это был не он, даже не туман, что-то совершенно другое, неосязаемое, непонятное, сложно различимое. Казалось, что все вокруг двигалось, и в то же время ничего ведь не было. От такого можно сойти с ума, ведь я понимала, что трезво оцениваю обстановку, сон давно прошел, мысли прояснились, а глаза выискивали источник наступающей черной массы.

Я крутилась то в одну сторону, то в другую, ожидая нападения. Не покидало чувство опасности, исходящей отовсюду. Страх пытался завладеть мной, но быстро отошел на второй план. Я приготовилась отразить любое нападение, сильная гатагрия не даст себя в обиду, кто бы ни был противником. Вскоре надоело вертеться на одном месте, поэтому просто села на задние лапы и высоко подняла голову, ожидая продолжения, ведь сзади смогу вовремя услышать шорох, сбоку и спереди увижу, что даст возможность увернуться или ответить.

Долго так сидела, наблюдая изменения в пространстве вокруг. Сначала бесформенная темная пелена надвигалась на меня, почти окутала все тело, но отступила. Вблизи она показалась сгустком переливающихся на свету темных крупинок, а не цельной массой. Ни запаха, ни звуку от нее не исходило, только шерсть встала дыбом от соприкосновения. Потом, на пару секунд остановившись возле самого носа, в один миг бесследно отступила далеко-далеко, словно втянулась в сосуды, лежащие со всех сторон.

Оказалось, что ночь сегодня выдалась очень светлая. Большой диск луны с миллиардами звезд находились на небосводе, не пропадая ни на секунду оттуда, а я…

Где я? Запах не такой, как раньше. Влажность вокруг понизилась, под ногами был твердый песок, даже скорее мелкие острые камешки, посыпанные поверх грубой земной поверхности, а пейзаж полностью отличался от привычного. Ни деревьев, ни холмов с низинами, нет мягкой травы, постоянно переливающейся воды со своими обитателями, даже ветер усилился. Передо мной растелилась огромная песчаная пустошь, вдали виднелись горы со срезанными верхушками, справа шло возвышение с медленным спуском, закрывающее дальнейший вид, а сзади… Обернулась и заметила ее.

На куче сваленных огромных камней, скорее похожих на части развалившейся постройки, возвышалась прекрасная большая лисица с тонкими изящными лапами, вытянутой мордой, двумя темными рогами и длинными ровными прядями волос за ними. Она выглядела настолько величественно, что у меня дух перехватило. Шесть хвостов сзади как веер расходились в разные стороны, по длине намного превосходящие само существо. Казалось, они настолько пушистые и мягкие, из-за чего засосало под ложечкой от зависти - ведь мой один единственный хвостик был совершенно не таким красивым. Глаза животного светились голубым, периодически пульсируя и пристально смотря в мою сторону. Лисица явно знатная, особенная, не такая, как обычные животные. Цвет шерстки в темноте сложно рассмотреть, но в моем представлении должен быть белым или молочным, а узоры на хвостах в виде ромбиков с точечкой внутри – синими, фиолетовыми или голубыми. Существо представляло собой улучшенную копию грациозной лани, только с большим количеством дополнений. Она - ведь такое животное сложно назвать мужским родом - словно застыла, как статуя, совершенно не двигалась, и только ветер, чуть колыхавший кончики расправленных хвостов, выдавал в ней живую сущность. Присмотревшись внимательнее, заметила, что светились только ободки, тонкие веки, а сами глаза оказались полностью черными.