А может, и правильно? Вдруг опять по потолку поползать приспичит? Я со стороны, конечно, не видела, но, думаю, зрелище не из обыденных. Ещё удар кого-то хватит, а Миллиусу отвечай.

...ну или это я ищу ему оправдания.

– Идём. Стол накрыли, слуги разошлись.
– скомандовал оборотень, направившись к двери.

Очень надеюсь, что в этой комнате Ай не станет со мной жить. Так, конвой и не более. Иначе я его придушу одной из десятка подушек, что лежат на большой розовой кровати с балдахином. Постелю ему на коврике у дверей, а там и придушу!

– То есть, то, что слуги ушли, ты услышал, да? А то, как я тебе сказала оставить меня в покое, нет?
– интересный слух у оборотня, однако. Очень удобный.

Разумеется, мне никто не ответил. Мне этого и не нужно было, я уже успела сделать соответствующие выводы.

Ты смотри, какие предусмотрительные. Даже стол накрыли не где-то там, - где это обычно бывает: в кухне, столовой, обеденной зале, - а в комнате по соседству. Получается, меня вообще за человека не считают? Обидно, однако. О чём и поспешила доложить:

– Ты боишься, что я слуг твоих покусаю? Почему едим в соседней комнате?

Миллиус восседал за столом, глядя на меня со скучающим выражением лица. Его, казалось, вовсе не заботило моё негодование.

– Я говорил, это плохая идея.
– ворчливо проронил Айрис по пути к столу.

– Лена, твоя... натура весьма специфична. Понимаешь, мне бы не хотелось, чтобы прошёл слух о гостье с того света, пребывающей в моём доме. Ты уверена, что контролируешь себя?

Он же это несерьёзно спрашивает?

– Нет, конечно не уверена. Но, Миллиус, так нечестно. Мне вообще кажется, что я испытываю непреодолимое притяжение к потолку и шипению только в присутствии Масии.

Несмотря на раздражение, блюда на столе манили. Обида обидой, а голодовку я объявлять не намерена.

Села за стол, покосившись на мерцающего некроманта, тут же резко сменив тему разговора:

– Никлс? Что это за дурацкое имечко, а? Не думала, что такое скажу, но Айрис и Миллиус краше.

– Кого-то истинная связь приложила.
– хохотнул Ай, уминая тонкую лепёшку, судя по запаху, с чесноком и зеленью.

– Я тебе сейчас этим, надеюсь бараньим, ребром приложу!
– абсолютно серьёзно пообещала я, потянувшись к вышеупомянутому. Вовсе не за тем, чтоб харчи на хвостатого Иуду разбазаривать, а сугубо по эстетическим соображениям. Влекло почему-то к мясному, и хоть здесь была масса других блюд, кость таки, зараза, притягивала к себе внимание.

– Никлс — это заимствованное имя.
– вполне добродушно проговорил дракон, проигнорировав нашу с Айрисом перепалку.

– Слааавься Великиииий Дооориион!
– завопил некромант чудовищным голосом, заглушая слова Миллиуса.

– Ты дурак, что ли?
– испуганно возилась на мерцающего мужчину, покрутив пальцем у виска.
– Не мешай.

– Империяяя наша - великая мощь…

Это что за безобразие такое?

– Лена, ты напугана?
– кое-как пробился голос дракона в это завывание.

– Ты бы тоже был напуган, если бы услышал этот музыкальный талант!
– прокричала я, потому что некромант завёл новую строчку из какой-то патриотической, как я поняла, песни.
– Да хорош уже!

– Столицааа героев исспокоон веекооов…

– Грешный суслик! Убейте меня! У меня сейчас кровь из ушей пойдёт! И ты боялся моего крика? Ты сам себя слышал? Заткнись, мерзопакость такая!

Вот это голосина. Заткнулся, слава богу.

– Что происходит?

– Да он пел.
– отмахнулась я, внутренне содрогнувшись в ожидании продолжения. Пронесло.
– Ну теперь можно и поесть.

– Пел?
– Айрис, дожевавший лепёшку, уже вовсю налегал на запечённый картофель.

– Пел, пел!
– закивала я, наконец-то добравшись до мясистого рёбрышка. Чуть ли слюнки на стол не роняла. Того и смотри пожрут всё, а мне ничего не достанется.

– А напомни мне, на каком моменте нашей беседы он петь начал?

Ай да Миллиус! Ай да собака-подозревака! Молодец!

– Слааавься Великиииий Дооориион.

– Гланды побереги, я тебе их ещё вырывать буду!
– рявкнула, тут же запустив в некроманта ребром.

Нет, ну я так точно не поем!

Ребро ожидаемо, не встретив препятствия, с громким бам-с прилетело в стену, оставив на бежевых обоях жирное пятно.

– Лена!

– Не мешай, Милл.
– примирительно подняв руки, я дала слово, что больше швыряться едой не стану.
– Ты, я смотрю, на повтор пошёл. Слова забыл?
– вооружившись вторым метательным и питательным по совместительству боеприпасом, я уставилась в ехидную некромансткую рожу.
– Что смотришь, мерзопакость, носатая? А я знаю, что ты так смотришь на меня. Никлс Фог, Миллиус! Этот некромант утверждает, что он Никлс Фог! Всё! Я всё сказала! Нет, не всё… Это точно баранина, а? Потому что запах бомбический просто.