Глава 23

Я не могла поверить, что я спала. Ровно настолько же, насколько то, что я вообще уснула.

– О Господи!
– с рваным вздохом, сопровождающимся ужасным хрипом, я рывком села в высокой постели, лихорадочно осматривая комнату.
– Милл? Миллиус?!

Ошибки быть не может. Я в этой кровати уже просыпалась. Аккурат в тот день, как динозавра белого увидела, ну и от оборотня улепётывала. А вон через то окошко я сделала ноги. Правда, далеко меня мои ножки не унесли, но всё же.

– Проснулась?
– дракон появился из ниоткуда. Сбросил с себя какой-то ужасный чёрный камзол, что был расшит золотыми нитями, и судорожно принялся снимать запонки с рубашки.
– Рассказывай, ненаглядная. Рассказывай.

Да нет, спасибо. Я лучше мёртвой прикинусь. Таким тоном обычно просят о том, что им вообще не нужно. А так, с целью устроить взбучку, когда что-то уже заведомо известно.

– Лена, я поставил на кон всё. Говори, о чём ты там бормотала? Какой брат? Какие дети, Лена? Где ты была?

Это очень сложно. Я бы с удовольствием объяснила, если бы сама как следует разобралась.

Никлс вывел меня у поместья Лавфи. Ну почти. Там, на холме стояла такая же арка из серого кирпича, что и в заснеженной пустыне. Он сказал, что у него здесь живёт друг.

Я обалдела, когда он меня привёл к руинам дома, откуда я бросилась за ним же в погоню. Всё выглядело странно. Совсем не таким, как я запомнила, даже если не обращать внимания на общее отсутствие цветов и красок в окружающем пейзаже.

– Какой здесь может быть друг?
– спросила, подозрительно осмотревшись по сторонам.
– Откуда у тебя вообще друзья?

– Помолчи. Идёт… Или идут?
– некромант завертелся во все стороны, нагнав на меня жути.

– Кто такой идёт, идут?

– Лена!!!

Вздрогнула, переведя взгляд на обнажённого по пояс мужчину:

– Миллиус, блин! Прости. Задумалась. Ты почему вообще каждый раз меняешь верхнюю одежду? Главное, рубашечки меняешь, а штанишки — нет.

– А ты почему сидишь, не шевелишься, не дышишь и смотришь в одну точку? Откуда я знаю, что ты там делаешь?
– дракон развёл руки в сторону, шагнув к шкафу.
– Рассказывай уже.

А вот рассказывать и хотелось, и не хотелось одновременно. С одной стороны, возможно, Миллиус проникнется нелёгкой, некромантской долей и это ему поможет поверить Никлсу. А с другой…

С другой стороны была я. Я, которая не хотела вытаскивать наружу то, что неумело прятала за ухмылками и нападками на Милла.

– Мы были за гранью.
– решила всё же рассказать. Села в кровати, укутавшись в одеяло, и подтянула колени к груди, начав издалека.
– Грань — это ваш мир. Дорион. Только он… словно зеркальный. С другой стороны, понимаешь? Мы были в той пустыне. Ну там, где склеп. Мой склеп. И... я видела ваши стационарные порталы. Жуть жуткая, если честно. Потом мы были у того поместья. Поместья Лавфи. Никлс сказал, что здесь живёт его друг. Но друга мы не нашли. Зато нашли его братьев и сестёр. Младших братьев и сестёр.
– голос подвёл, выдав моё состояние.
– В общем, раньше… До того как мы туда пришли с Масией и тем артефактом. Не знаю, как объяснить. За гранью в этом доме жил Вафр. И он всё никак не мог упокоиться, потому что ждал своих братьев и сестёр. А вот братья и сёстры жили тоже в том поместье. Только с этой стороны. Понимаешь?

– Нет.
– дракон закончил частичную смену гардероба, вырядившись в шёлковую красную рубашку, и позвал меня к столу.
– Давай, хоть чай попробуй выпить. И рассказывай, рассказывай…

– Да что рассказывать? Он их не дождался. Ушёл к свету. А мы… мы выгнали те души детей из дома. Отправили за грань. И они там искали маму и Вафра. Это жутко. Хоть они и не выглядят детьми. Знаешь, странные пятна, условно маленьких детских силуэтов, но… чувства, ощущения… Ты можешь не верить некроманту, Миллиус. Можешь, не считать его братом. Но он не врёт… Когда я их коснулась… это было так ужасно… Не могу объяснить. Боль, одиночество, отчаяние и злоба… Это что-то такое ядовитое. Въедливое, пробирающееся под кожу и поглощающее все мысли. Как могло получиться, что вы допустили подобное?

Миллиус дёрнулся, едва не промазав рукой мимо спинки стула, садясь за стол:

– Мы? Мы здесь при чём?

– Вы так кичились своим миром и благополучием… - я честно пыталась подобрать слова, чтобы не выплюнуть ему несколько десятков оскорблений и парочку русско-матерных оборотов.
– Но вы допустили убийство семьи. Большой семьи. Ещё и дети… Их души, сила, не знаю. Но они были там. Долго. Слишком долго, мучаясь и страдая от одиночества. Они ждали помощи. Как это получилось? Они стали частью тьмы, но сохранили... память. Они чувствовали слишком многое… Забытые, брошенные и озлобленные… Как вы со своим правильным миром могли допустить подобное? Ты же знаешь, что я права. Я по твоей морде лица вижу, что знаешь!