Кажется, я только все усугубила. Ярослав тяжело задышал, его взгляд отчасти стал остервенелым, будто я нанесла ему глубочайшее оскорбление, но при этом он ничего не делал мне сейчас.

Но это… только хуже. Лучше бы он уже что-то сказал или хотя бы отошел от меня на шаг.

— Интрижек с братом?.. — повторил он мою мысль.

— Д-да… Ты же ему брат…

— Угу. Брат.

— Слушай, хватит, — прошу его в последний раз спокойно, умоляя глазами. — Если так и дальше будет продолжаться, приступы у меня будут гораздо чаще, чем раньше.

— Так сильно волнуешься?

— Да, я волнуюсь… Отойди, — начинаю давить ладонями ему в грудь. — Ярослав… — сглатываю. — Отойди.

Но вместо того, чтобы послушать меня, Ярослав кладет ладони мне на талию и резко отрывает меня от столешницы. Я ахнула и вся окаменела в его руках. Обомлела от его наглости и непонимания. Он ведь правда, черт возьми, не хочет меня понять!

— Прекрати.

— Я ничего не делаю.

— Делаешь! Иди трогай ту, с которой ты болтал пять минут назад. Дотерпи как-нибудь до вечера, а меня оставь в покое! — выкрикнула ему в лицо, а затем досадно закусила губу до боли.

Я не хотела этого. Не хотела давать ему знать, что слышала о его встрече. Но он вынудил меня. Это хоть какой-то аргумент на его попытки со мной сблизиться.

— Ах вот оно что… — ему смешно, он криво улыбается. — Подслушиваешь мои разговоры? — сильнее впивает пальцы мне между ребер, как бы наказывая.

— А… Невольно.

— Ревнуешь это лицо или меня самого?

— Ярослав… — прикрываю веки, начиная вибрировать всем телом. Каждый его вопрос ставит меня в немыслимый тупик.

— Отвечай.

— Ярослав…

— Я не отпущу, пока не ответишь, — одна его рука скользнула мне на спину и стала зачем-то собирать пальцами ткань халата.

— Лицо. Я ревную… лицо, — произнесла, когда притянув меня к себе еще теснее и склонившись, уже собирался поцеловать.

— Меня это устраивает, — и я сразу почувствовала на своих губах требовательный поцелуй, который лишил меня дыхания. Какие-то секунды я могла показаться ему чертовски податливой, но это лишь от моей очередной неожиданности.

Я мычу, четко понимая, что мне не освободиться, что он не отпустит, как бы я ни старалась, потому решаюсь на подлость, которую никогда не совершала. Хотела зарядить ему прямо между ног, чтобы остудить, но он как знал о моих мыслях, пресек это, поймав мое колено, после чего с силой вернул назад к столешнице.

— Драться со мной будешь? — спросил жестко, отрываясь от моих губ.

— Отпусти!

— Другие слова знаешь?

— Знаю! Иди к черту! — сорвалась.

— Что-то новое… — щурится, полностью блокируя мое сопротивление.

— Я не хочу! — вот ему еще новое. — Ты обещал, что поможешь мне, но не говорил прежде, что для этого мне надо будет отвечать тебе взаимностью.

— Не говорил… Я и сам не думал, — отвечает, засмотревшись на мои губы. — Так бывает… Я думал, что не со мной.

— Пожалуйста… Отпусти… И не делай так никогда… — говорю очень спокойно и медленно, чтобы успокоить его, а то он словно горит, а вместе с ним я. — Дело не в тебе. Дело во мне.

Ярослав сглатывает и, хмурясь, смотрит мне ниже шеи, туда, где был снова-таки виден мой шрам. Он смотрел на него как завороженный какие-то секунды.

— Будь добра… — цедит с еле сдерживаемой злостью. — Не говори мне то же, что им всем говорила.

— Что?

— Что дело в тебе. Руслану этому, отчиму…

— Я говорила тебе и другое. Но ты не слышишь меня.

Тогда Ярослав нехотя отрывается от меня, делает шаг назад, а я инстинктивно начинаю двигаться по столешнице в сторону, собираясь сбежать. Плевать мне уже на кофе. Я уже ничего не хочу, кроме как закрыться у себя и поплакать в подушку.

Я не боюсь его. Я боюсь себя. Ему удалось задеть во мне что-то такое, что теперь точно не перестанет меня мучить. Он словно понял, что добился этого, а потом отпустил.

Весь день я избегала его. Он понимал это, потому не старался меня выловить, когда я позже выходила на кухню. Кажется, он сам больше не хотел меня видеть. Я отвергла его, и теперь он, как любой уязвленный мужик, злится в одиночестве.

Но чем ближе время было к вечеру, тем сильнее я волновалась. Скоро ему на свидание. Поедет ли?..

А почему нет? Что изменилось-то?.. Конечно, поедет. Еще с большим удовольствием.

Уже стемнелось. Время было уже около восьми. Ему бы уже ехать, но я слышу, как он где-то ходит по дому. Нервно листаю страницы книги, которую прихватила с собой из той квартиры, и прислушиваюсь к нему уже около получаса.