— И каким оно должно быть? — дежурный вопрос, ДжиХён согласно инструкции тянет время.

— Об этом тоже говорила. Общество должно относиться к беременности с таким же уважением, как и к мужской службе в армии. Служба в армии почётна, но если бы не женщины, служить было бы некому.

— Не согласиться не могу. Но я тоже девушка, а как отнесутся к вашим словам мужчины?

— Не знаю. Можно провести соцопрос, а ещё у нас в парламенте подавляющее число депутатов — мужчины. Если они откажутся проводить нужные законы, а соцопрос покажет, что мужчины против возможности давать женщинам спокойно рожать, то…

— То? — подхватывает с улыбкой ДжиХён. Подумывала в этом месте рекламу вставить, но решила не злоупотреблять.

— То мы узнаем, что главный виновник падения рождаемости — наши мужчины.

Перехихикиваемся с ДжиХён. А вот теперь — можно.

Рекламная вставка.

— Прошу вас, сэнсэй-тонсён, — СунОк с поклоном ставит передо мной поднос с чаем и розеткой варенья.

— Наконец-то ты себя, как взрослый человек ведёшь, — удовлетворённо заявляю я и ойкаю. Мама, проходя мимо, всё-таки отвешивает мне лёгкий подзатыльник. Все хихикают, только Мульча смотрит на маму неодобрительно.

Конец рекламной вставки.

— Думаю, что ни депутаты, ни мужчины в целом не возьмут на себя нехорошую славу главных виновников, — возобновляет беседу ДжиХён.

— Согласна. Так что законы, защищающие женщин, парламент примет. Торопиться с этим не нужно, проблема нуждается в глубокой проработке.

— А каким вы видите такой закон, ЮнМи-сии?

— Глубоко продуманным, ДжиХён. Возможно, надо увеличить пенсии. Не только матерям, но и отцам. За каждого ребёнка, скажем, тысяч четыреста-пятьсот вон. И тут тоже надо думать. За одного ребёнка платить меньше, а если в семье двое и более, то больше.

— За двух или трёх детей и так будет больше, чем за одного, — замечает ДжиХён.

— Ты не поняла. Прогрессивная шкала должна быть. К примеру, за одного ребёнка — триста тысяч, а за двоих — восемьсот, то есть по четыреста тысяч на каждого.

— Понимаю, — кивает ДжиХён, — стимулирование количества детей.

— Да. Один ребёнок это ни о чём.

— И как вы думаете, ЮнМи-сии, как только закон или пакет законов примут, ситуация поменяется? — зрители не знают, но именно с этого момента начинается обострение в стиле Агдан.

— Нет, — ответ настолько же категоричен, насколько и короток.

ДжиХён делает глаза и сдвигает ножки. Недоумение она выражает не вербально, а всей позой и лицом.

— Закон это только один аспект. Меры по изменению ситуации должны быть глубоки и многоплановы. Вот вы говорите, чеболи, чеболи… с чеболями как раз иметь дело проще всего. Их немного, несколько десятков. Их легко собрать и провести разъяснительную работу, договориться о разделении бремени. Какую-то нагрузку на себя может взять бизнес, в чём-то может помочь государство. Кстати, это нужно сделать до принятия законов. Парламент только зафиксирует договорённости с бизнесом.

— ЮнМи-сии, вы развернули ситуацию совсем в другую сторону. Чеболи не виноваты, с ними просто никто не проводил работу…

— Ты совершенно права, ДжиХён. Вот если в процессе диалога правительства с большим бизнесом выяснится, что чеболи наотрез отказываются облегчать положение женщин, тогда и следует заводить разговор об их вине. Не раньше.

— Справедливо, — принимает подачу ДжиХён.

— Но вот про кое-кого сразу можно сказать, без всяких социологических исследований и опросов, что именно на них лежит огромная доля вины за падение рождаемости.

— И кто же это?

И, конечно, же — рекламная пауза. Законы шоу-бизнеса, ничего не поделаешь.

— ДжиХён, не догадываешься? — тяну интригу, пока можно.

— Нет.

— Мы с тобой совсем недавно были айдолами, — подвожу всё ближе к разгадке. — Помнишь, особые пункты в наших контрактах?

— Ты о запрете выходит замуж и рожать? — в красивых глазах ДжиХён вспыхивает понимание. Не окончательное, но близкое.

— Не только. Нам даже отношения были запрещены.

— ЮнМи-сии, вы хотите возложить вину на агентства? — разочарование и недоверие в голосе. Морщусь. Сейчас, как в одной игре, должна была сказать: «Холодно».

— А кто заставляет агентства вносить такие пункты в договоры с айдолом?

— Фанаты, хейтеры, нетизены… — «догадывается» ДжиХён.

— Правильно. Именно на нетизенах огромная доля вины за падение рождаемости в стране.

Эта с виду неприметная и без малейшего пафоса фраза и есть кульминация всей передачи. Ради этого заявления всё затевалось и вокруг него все пляски. ДжиХён округляет глаза и рот, «О-о-о!». Хорошая она актриса, премию заслуживала честно. Своей мимикой фиксирует внимание на моих словах, закрепляет их в памяти зрителей. Особенно мужчин, ведь ножками тоже не забывает играть.