— Давайте чуть остановимся, госпожа Агдан, — беспокоится ведущий. МуРан только в конце передачи поняла, почему. Агдан чуть было не раскрыла главную интригу своего интервью.

Теперь Агдан изображает лицом вопрос.

— Так ли велика проблема, нужны ли решительные меры для её искоренения, — тараторит ведущий, — может, мы собираемся бить мечом муху?

— Насколько я знаю, ваш канал уже неоднократно освещал подобные эксцессы, — с едва приметной насмешкой комментирует Агдан. — Причём в чрезвычайно драматических тонах. Вроде до суицида ни разу не дошло, но неврозы у жертв случались.

— Вот давайте и выясним, насколько справедлив этот драматизм. Не излишен ли он?

Ведущий делает какой-то сигнал в сторону, тут же подбегает стройная девушка и кладёт перед ним планшет.

— Я смотрю комментарии на нашу тему, к анонсу на нашу передачу. Вот один пишет, что некоторые девушки иногда специально нагибаются или становятся спиной, чтобы видеохулигану было удобнее.

— Вполне возможно, есть и такие девушки, — невозмутимо улыбается Агдан. — Легко могу себе представить таких европеек или американок. Они очень раскованы. Но к кореянкам это не относится.

Ведущий внимательно смотрит в планшет, Агдан просит дать возможность ей оценить комментарии и тут же заявляет:

— Ну, конечно! Что же вы не сказали, что этот комментатор — японец?

— Есть и корейцы, — возражает ведущий, — вот, например.

— Это типичное перекладывание вины с себя на жертву. Многие преступники так делают, — заявляет Агдан. — Воры говорят, что жертвы провоцируют их на преступление, держа свои кошельки в легкодоступном месте. Насильники утверждают, что привлекательные женщины слишком красиво одеваются, так что невозможно удержаться. Поэтому давайте договоримся: не принимать во внимание такого рода комментарии.

— Не переоценим ли тем самым существующую проблему? — риторически спрашивает ведущий.

— Не переоценим, — Агдан невозмутима и хладнокровна. — Вы когда-нибудь слышали о такой проблеме где-нибудь в Европе или Америке? Её там нет! А почему? Смартфоны есть, мужчины в наличии, красивых женщин полно, метро тоже есть. Всё есть, а проблемы нет.

— И почему? — ведущий демонстрирует неприкрытый интерес.

— Полагаю, такое случается, — говорит Агдан, — но для европейских дам это всего лишь повод провести с подругой весёлую беседу, не более того. Корейские же девушки чувствительны к таким эксцессам ещё и вследствие реакции окружающих. Все дружно начинают тыкать в неё пальцем, обсуждать и осуждать. Не хулигана, а её. Пострадавшая девушка вместо сочувствия получает негодование в свой адрес. Свинство, как по мне.

От последнего резкого замечания, высказанного спокойно и между делом, ведущий слегка подвисает. ИнХе возмущённо выдыхает, МуРан злорадно хихикает. Чем-то не понравился ей ведущий.

Спасительная для ведущего рекламная пауза.

— А что ты думаешь, невестка? — спрашивает МуРан.

— Мерзавка! — мгновенно отвечает ИнХе.

— Нет. Я спрашиваю о девушках, пострадавших от видеохулиганов, — уточняет МуРан. — Они виноваты или нет.

После долгой паузы ИнХе с трудом формулирует ответ:

— Виноваты. Надо юбки длиннее носить.

— Понятно, — МуРан отворачивается. ИнХе так решила по простой причине: если Агдан за кого-то заступается, она, ИнХе будет против. Не важно, кто прав. Она всегда против Агдан.

Реклама заканчивается.

— Простите, госпожа Агдан, немного не понял. К кому относится ваше последнее резкое замечание?

— К окружению пострадавших девушек, которое осуждает её ни за что, — любезно поясняет Агдан. — Именно они — грязные и вонючие свиньи.

От резкого контраста между ругательствами и очаровательным образом девушки с приятнейшим голоском ведущий опять на секунду замирает. Эту секунду МуРан использует с толком.

— Ты не зря её ненавидишь, невестка, — ласково говорит она. — Видишь, она только что обозвала тебя грязной и вонючей свиньёй.

Пару минут МуРан с наслаждением слушает злобное шипение. Недавно она открыла для себя новое изобретение этого сумасшедшего века. Троллинг.

На экране разговор меж тем продолжается.

— И вы будете воевать с окружением пострадавших девушек? — с нотками злорадного ехидства спрашивает ведущий.

— Нет, это бесполезно. Я буду бороться с видеохулиганами.

— И каким образом?

— Очень просто. Я же сказала, что народ при помощи полиции или наоборот, полиция с помощью народа, вполне способен решить эту проблему. Надо только организовать его.

— И как вы это сделаете?

— Я создала общественный фонд, господин ведущий. Для начала вложила туда сто миллионов вон. Фактически фонд будет премиальным, для волонтёров, которые возьмут на себя задачу отлова видеохулиганов. Допустим, едет человек на работу и замечает, что кто-то подсовывает смартфон под женскую юбку. Пусть хватает его и поднимает крик. Девушка пусть присоединяется. Трёх-четырёх человек хватит, чтобы схватить хулигана и сдать его полиции. После оформления задержания фонд выплатит этим людям премию в десять миллионов вон.