Три семьи, уже прошедшие регистрацию, стояли в сторонке и, судя по их лицам, отчаянно хотели уйти отсюда как можно скорее.

— Она обезумела… — тихо прошептала я врачу. — Неужели нет возможности её успокоить?

— Её господин не позволит, — так же тихо ответил доктор. — А при всех наказать её так, как ему нравится, он не может. Не в первый день Обретения! Даже его не поймут.

— Он садист?

— Да. Сам любит причинять боль. И любит, чтобы причиняли боль ему. Но таких наагатов не так много. К сожалению, в основном все они Высокородные, и приструнить их крайне сложно. Эта самочка выбрала себе не самую лучшую жизнь. Да, он очень богат. Может подарить буквально всё — планету, корабль, рабов и что там ещё женщинам нравится… Но за всё нужно платить исполнением желаний господина. А он в своих желаниях себя не ограничивает.

— У нас, на Земле, тоже такие есть, — кивнула я.

— В плохом мы с вами похожи, а жизнь покажет, насколько совпадаем в хорошем. Идёмте. Нужно успеть пройти церемонию, пока нэр Аваш делает вид, что всё идёт по его плану.

Подойдя к довольно высокой платформе, остановилась в нерешительности. На глазах у всех корячиться, залезая туда, не очень хотелось. А попросить помощи не давало самолюбие.

Но мужчины этого мира показали себя с самой лучшей стороны.

— Позволите, нэра, вам помочь? — сзади оказался нэр Эйхард.

— Да.

Миг полёта, и я встала на эту самую платформу. И все трое мужчин рядом.

Вместе положили руки на верх усечённой пирамиды, расположенной на середине платформы. Нас накрыло куполом. Воздух вокруг заискрился от разрядов…

Укол в ладошку. Несколько неприятных минут, и купол поднялся.

— Ваши данные зафиксированы в центре Семьи. Имя нового рода отныне Эйхард! — сообщил официальным тоном механический голос.

С платформы меня снял тот же Эйхард.

«Надо потом будет узнать его имя!» — здраво подумала.

Но это потом. А пока нас окружили люди, то есть, наагаты, поздравляя боевых друзей с радостным событием. Прихватив с собой уже окольцованные перед нами семьи, вместе направились праздновать.

— Вы бы хоть кольца обручальные подготовили, раз навязались, — буркнул раздражённый Саша, когда доктор Гросс предложил ему называть их как побратимов — по именам.

— Простите, нэр. Это наш промах, — командор Эйхард умел признавать свои ошибки. — Оправданием может служить лишь то, что наагаты надевают избранникам брачные браслеты.

— Что, мне тоже наденете?! — зло зыркнул на невозмутимого офицера Александр.

— Да. Но сейчас обойдёмся ювелирными изделиями. Брачные, как бы нам этого не хотелось, изготовить не успеваем.

— А что так?! Дорого? Денег жалко?! — не успокаивался муж.

Мне было стыдно за него, но я помалкивала, понимая, почему он так вызывающе себя ведёт.

— Нет. Наагату ничего не жаль для семьи, супруги и побратимов.

— Тогда в чём дело?!

— Видите ли, — слово взял доктор Гросс, — брачные браслеты выращиваются из стволовых клеток всех супругов. А это самое малое полгода.

— Ёпть… — ругнулся удивлённый Артемьев. — Ладно. Уговорили. Так как там вас зовут? Меня Александр. Для родных Саша.

— Меня зовите Арри, — улыбнулся врач.

— Меня Уно, — представился Эйхард.

— А меня Валя, — чувствуя себя неловко под неприязненным взглядом Саши, пролепетала я.

Нет, а что такого крамольного в банальной вежливости?! Можно подумать, это был мой тонкий план по переезду в новый мир и обретению гарема мужей! Я что, для того чтобы Саша меня простил, хамить направо и налево должна? И вообще, за что ему меня прощать? За то, что сам себя накрутил и со мной себя некрасиво повёл? Вот и сейчас…

Мы пришли в празднично убранную, наверное, столовую. Семейных разместили кучно. Но у каждой семьи был свой столик. Так Александр и тут нашел возможность меня уколоть. Дождался, когда Уно поухаживает, помогая сесть за стол, и принципиально уселся через стул от меня. Поведение мужа обижало всё больше. Где мужская поддержка? Забота? Мы оба оказались в незнакомом мире, где играют по другим правилам. И стоять должны плечом к плечу, а не вот этот цирк, что устраивает великовозрастный «мальчик».

Торжественный ужин, посвященный бракосочетанию, начали с торжественного «обраслечивания». Семьи вставали и под бурные аплодисменты надевали браслеты. Когда дошла очередь до нас, Уно надел мне на запястье широкий браслет, прихотливо украшенный резьбой по металлу и искрящимися алыми камнями. Потом протянул шкатулку, где лежало ещё три браслета. С одинаковым рисунком. Только камней там было лишь три. Когда я первым надела браслет Эйхарду, зал взорвался поздравлениями. Значит, хороший он чел… то есть, наагат. Если подчинённые его уважают. Доктор Гросс сиял, как солнышко. И совсем не казался серым и невзрачным. Только Саша с самым мрачным выражением лица буквально ткнул мне под нос руку. Мило улыбаясь, во всяком случае, я надеялась, что выгляжу мило, «обраслетила» и законного супруга.