Мне достался камень со способностью прыгать?

Некоторое время я потратил на то, чтобы разобраться. Это было в разы сложнее, чем с малыми камнями. Те, по сути, предлагали всего лишь физические упражнения. Редкий же камень вывалил на меня тонну непонятной, плохо осмысляемой информации. С которой я банально не знал, что делать.

Если в общих чертах, то мне так же, на максимальном уровне усвоения, предлагалось в течение пары лет… А дальше шёл длинный список того, чего именно предлагалось. Физические упражнения тоже были. В основном прыжки. Во всех их проявлениях. Начиная от обычных, продолжая сальто на неровной поверхности, с последующим залетанием в узкую щель окна.

Все эти упражнения мне проекция показала. Всего около двадцати упражнений. Но и это было не всё. Мне требовалось медитировать на какие-то знаки. Я себе голову сломал, пока до меня дошло, что именно камень от меня хочет. Как именно медитировать, что знаки обозначают — этого не говорилось.

В довесок шло условие — усвоить три камня. Самое простое. Потому что один уже был усвоен, что шло в общий зачёт, а с двумя я только что договорился.

Договор я заключил только после того, как убедился, что наизусть запомнил знаки. Когда вынырнул, ощутил, что тело затекло.

— Много времени прошло? — осипшим голосом спросил я.

— Около часа. Держи, — протянул мастер неизвестно откуда взявшийся листок бумаги и ручку. — Запиши всё, что видел.

Я послушно это сделал, пока воспоминания были свежи. Мастер забрал листок, осмотрел, кивнул, сложил и спрятал его.

— Я тебе напомню, если что. Не переживай.

— Что это за знаки?

— Потом расскажу. Ты задержался на собеседовании. Пока можешь идти. С остальным позже разберемся.

— Какой план, хоть расскажете?

— План? — глянул он на меня, беря шлем и надевая его на голову. — Думаю, тебе очевидно, что про наш разговор надо молчать? Спрашивать тебя будут обязательно и внимание обратят. Слишком долго ты здесь сидел. Скажи, что я оказался занудным и задавал странные вопросы. А насчёт плана — как пообщаюсь со всеми, так заберу вас. Обучаться.

Махнув рукой, он указал мне на дверь.

Ясно, подробностей не будет.

Мне ещё много что хотелось спросить у этого человека. Была ли оправдана его жестокость на испытании, нормально ли против подростков демонов выставлять, что его враги делали и почему охотились на нас, кто мои родители, как зовут отца…. Вопросов были десятки.

Но если я их и получу, то уж точно не сейчас.

Когда вышел, первое, что бросилось в глаза, — людей прибавилось. Долго же я у Черного мастера просидел, раз пропустил такое.

Стоило мне выйти и остановиться, как глаза всех собравшихся скрестились на мне.

— Следующий, — сказал я и отошёл в сторону.

Кто-то сразу направился к двери. Остальные продолжили следить за мной. Заметил я и Тича. Выглядел он так, будто не по лесам бегал, а за стеной отдыхал. Чистый, опрятный, с каким-то неуместным налётом лоска.

Он-то ко мне и вышел. До этого в центре толпы стоял, выступая притяжением внимания, а сейчас со мной пообщаться захотел.

— Я тебя помню, — сказал он мне. — Ты же… Спартанец?

— Он самый. А ты… Тич?

— Он самый, — повторил за мной парень. — Мне сказали, ты долго у Черного мечника просидел. Если так дальше пойдет, мы тут на неделю задержимся.

— Кто знает, — пожал я плечами.

В этот момент дверь открылась, и, слегка нервный, оттуда выскочил зашедший за мной парень. Лопоухий, с веснушками, он выглядел здесь ещё неуместнее, чем Тич с его лоском.

Воспользовавшись тем, что люди отвлеклись, я обогнул Тича и отправился в сторону Гатса. Тот сидел отстраненно, ни с кем не общался. Такое мне нравилось куда больше. Тич этот… Напомнил он мне одного парня с улиц. У нашего босса было несколько команд. Состоящих как из взрослых, так и из такой же молодежи, как я. Моей стае отдали в попечение всего одну улицу. Тому же парню, которого мне напомнил Тич, — сразу три. Но дело не в этом, а в том типе людей, на которых походили они оба. Любящие внимание, умеющие красиво себя подать, при этом с гнильцой в душе.

С тем парнем у нас была холодная война. На людях ничего такого, почти мило общались. На деле же от него любой подлянки ожидать можно было. Ну и я не отставал. Может, ошибаюсь я насчёт этого Тича, притягиваю прошлый опыт, куда не надо, но ничего с собой поделать не могу и не хочу. Да и что такого? Пока я лишь обозначил, что не самый общительный человек.

— Тебя там что, били? — тихо спросил Гатс.

— А что, слышно было?

— Как что-то громыхает, будто из кого-то дурь выбивают? Да, что-то такое слышал.