– коммунисты собираются разместить живые объекты (в данном случае, заключенных) для оценки эффективности взрыва. То есть, зная время, когда это произойдет.

– войска коммунистов не приближаются к Гуаньчжоу ближе тридцати миль – даже там, где военная обстановка это позволяет. Более того, среди солдат коммунистов замечена боязнь нахождения на своем передовом рубеже – что прежде для них не было характерно. При том, что безопасное расстояние в тридцать миль – избыточно даже для боеприпаса той мощности, что русские взорвали в Шанхайском порту.

– в частях НОАК, осаждающих Гуаньчжоу, практически нет советских военнослужащих. Что также является подтверждением высказанного выше – со стороны Сталина логичнее подставить своих китайских «сипаев» как менее ценный материал, под риск воздействия поражающих факторов супер-Бомбы при возможном промахе.

– представляется весьма вероятным, что Сталин желает испытать свое супер-оружие в реальных условиях. Или его уменьшенную копию – на что указывает «безопасный радиус» в тридцать миль.

Наши вероятные потери – по заключению экспертов, «в Гуаньчжоу не останется даже живых крыс». Людские потери – до десяти тысяч граждан США (военнослужащих и гражданского персонала). И до миллиона китайских беженцев.

(приписано карандашом – ситуация на месте грозит выйти из-под контроля, ввиду утечки информации).

(еще приписка – «уменьшенную копию»? А если Сталин хочет провести эксперимент максимально приближеный к реальности – на каком расстоянии могут находиться свои войска, без потери боеспособности? Использовав китайцев как подопытных крыс).

Заголовки американских газет.

«Новости из Китая. Русские намерены испытать свою сверх-Бомбу по Гуанчжоу».

«Еще несколько тысяч американцев завтра сгорят в атомном огне. Сумеет ли наш Президент удержать советских от такого злодейства?»

«Миллион китайцев, виновных лишь в том, что выбрали демократию, а не тоталитаризм, завтра умрут в осажденном Гуанчжоу».

«Это начало Третьей Мировой войны? Сколько еще нам терпеть, как Сталин убивает американцев тысячами?».

Послание Королевы Великобритании Елизаветы Второй – Сталину. Утро 23 декабря 1955.

Господин Генералиссимус, совсем недавно вы заверяли меня, что ваша страна привержена к решению конфликтов дипломатией, а не войной!

Сейчас вы намерены применить свое ужасное оружие, которое предъявили миру два месяца назад, по китайскому городу Гуанчжоу, «ради китайской революции и свободы народа Китая». Не обсуждая тему, насколько ради этого необходимо убить миллион китайцев, хочу обратить Ваше внимание, что моя страна не воюет ни с СССР ни с Народным Китаем. И напомню Вам, что всего в семидесяти милях от Гуанчжоу находится Гонконг, где проживает несколько тысяч британских подданных. Великобритания, неся ответственность за это владение, весьма обеспокоена возможной угрозой для их жизней и собственности!

Неужели нельзя решить ваш спор другим путем, не прибегая к атомным сверхбомбам? Моя страна готова быть посредником в возможных переговорах между СССР и США.

И в самом крайнем случае, ведь возможно применить Бомбу меньшей силы, чтобы Гонконг не пострадал?

Анна Лазарева. Москва. 23 декабря 1955.

– Политика, это слишком важная вещь, чтобы доверять ее военным – сказал Пономаренко – чьи это слова там? «Нам здесь повторения Пусанского плацдарма не надо» – товарищ Василевский слишком хорошо ознакомился с военной историей того мира. И со своей колокольни, он абсолютно прав – если мы подтвердим, то есть шанс без боя взять Гуаньчжоу. И Китай будет наш, полностью. А ваши протеже наверное, ждут заслуженной награды. И как им объяснить, что инициатива безусловно, полезна, когда влечет результат, не выходящий за пределы их уровня?

– А вы полагаете, что американцы оценили бы наше миролюбие? – спрашиваю я – кстати, военная обстановка там и правда складывалась не слишком благоприятно. Аналога «пусанского наступления» от Гуаньчжой до Янцзы скорее всего не было бы – но какие были бы политические последствия, если бы товарищу Юншену пришлось отступить с потерями?

– Анна Петровна! – произнес Пономаренко – мне напомнить вам главную задачу вашей Службы? Замечать и предотвращать угрозы, готовые совершиться завтра – а не реагировать на то, что уже произошло. Вам не кажется, что вот так ткнуть американцев мордой в… некую субстанцию, это значит побудить их к более жесткому ответу на то, что мы предпримем завтра? Напомню, что товарищ Сталин тверд во мнении – некий тропический остров должен быть наш! И если в той истории все едва не завершилось большой войной – то что случится здесь?

– Остаюсь во мнении: отступать нельзя – отвечаю я – китайские товарищи не поймут. И выгода все же большая – если получится, развязать нам руки в Китае, высвободить наши войска. И вьетнамский фронт становится намного устойчивее – получив связь по суше с нашей территорией. Ну а для США еще один удар по престижу – и авторитету в мире. Да и в конце концов, мы ведь можем и после назад отыграть – если американцы сразу не купятся, так что нам мешает после проявить «мирную инициативу»? А пока посмотрим, примут ли они наши условия?