— Вы правильный салон выбрали, — обратилась ко мне сидящая на соседнем кресле девушка. Над ней, словно коршуны, кружили несколько стилистов, одновременно нанося макияж и завивая кудряшки. Ее руки были широко расставлены на подлокотники, рядом с которыми сидели девочки-маникюрщицы и красили длинные яркие ногти. — Здесь настоящие профессионалы работают.

— Честно говоря, я зашла в первый попавшийся, не выбирая, — честно призналась я. А что? Раньше я всегда обходилась расческой и тушью, а уж о том, чтобы изменить прическу — и речи не было. — Знаете ли, Новый год, новый образ…

— Тебе идет, — резко перешла на «ты» собеседница. — Сразу лет десять скинула.

Я нервно усмехнулась, представляя, какой эффект моя новая внешность возымеет на Леню:

— Мне восемнадцать.

— Да? Ну тогда ты точно в цвет попала.

С довольным удовлетворением я знакомилась со своим обновлённым отражением. Мастер смог превзойти мои ожидания — впрочем, как и обещал изначально милый администратор на ресепшене, едва усмотревший меня на пороге. Девушка не ошиблась — здесь действительно работают профессионалы. Оттенок именно такой, как я и хотела — глубокий, насыщенный, не яркий. В подарок мне еще и маникюр сделали, приведя в порядок мои обгрызенные и слоящиеся от нехватки витаминов ногти. Было бы неплохо еще губы увеличить и носик выпрямить, но это позже. На сегодня пока достаточно изменений.

Ну, или потрясений. Как пойдет…

Синий… она обкромсала свои длинные волосы и перекрасила их в синий. Неформалкой решила заделаться, чтобы ему, Лене, соответствовать? Или это так вкус взрослой жизни на нее подействовал? Надя, Надя, ведь быть взрослой — это совсем не значит себя уродовать внешне. Быть взрослой — это кое-что совсем другое… Понимает ли она это?

— Ну, и зачем? — Леня подошел к девушке вплотную и даже запустил свои длинные пальцы в ее волосы, точнее, то, что от них осталось, надеясь, что это чертов парик. Увы, прическа настоящая. И этот противный индиговый цвет тоже настоящий. — Почему со мной не посоветовалась? — мужчина выглядел абсолютно спокойным, не дергался и не пытался сорвать с ее головы скальп. Нет, Филатов прекрасно понимал, что именно он и является причиной этой кардинальной перемены внешности.

Надя нервно сглотнула, продолжая молчать.

— Взрослой решила себя показать? Вот только это все, — Леня мысленно чертыхнулся, когда взял ее за руку и заметил еще и ногти, выкрашенные в черный. Твою ж мать… — показывает лишь твое ребячество.

И если эту дешевую футболку с цитатой из песни Курта Кобейна с его же портретом еще можно снять и выбросить прямо сейчас вместе с драными на коленках джинсами, то с прической дело обстоит гораздо сложнее. Ну, ничего, ногти и волосы все же не зубы — отрастут. Года через два так точно. А до того им можно просто вернуть прежний натуральный цвет.

— Я хотела тебе понравиться… — несмело залепетала Надя. Вся ее уверенность мигом растаяла под Лениным неодобрительным взглядом.

— С чего ты взяла, что это мне нравится? Сама придумала, да? А завтра придумаешь что-то еще и под нож хирурга ляжешь?

— Не преувеличивай… — слабая попытка защититься ни к чему не привела.

— Я преуменьшаю, Надя. Если ты хочешь быть взрослой — веди себя как взрослая. В случае каких-то своих внутренних сомнений звони мне, а не занимайся самодеятельностью, например… — напомнил мужчина о причине вчерашней ссоры.

— Тебе не нравится?

— Нравится, — Леня покривил душой, но в целом, стрижка Наде идет, подчеркивает ровный овал ее лица. — И я…

Договорить мужчине помешал звонок в дверь. Филатов обошел застывшую от его признания Надю и повернул замок.

— Филатов Леонид Александрович? — на пороге стояли два полицейских. — Вы арестованы за причинение вреда здоровью Калинину Юрию Дмитриевичу.

Я замерла и не могла пошевелиться от волнения, наблюдая за тем, как Леня спокойно надевает пальто, слушала, как он меня саму успокаивает и предупреждает не делать глупостей, обещая сегодня же вернуться.

— Надя, это всего лишь административка, и через пару часов я буду дома.

Но все равно мертвой хваткой я вцепилась в рукав Филатова, не желая его отпускать. С ним поеду, точно!

— Тебя посадят? — пытливо заглянула я в его глаза. Мне вдруг стало дико страшно, едва я представила Леню за решеткой. И виновата в этом буду только я! Ведь если бы я осталась тогда дома, не поехала в клуб — и не было бы тех объятий с Юрой, и Леня не распустил бы кулаки…

— Нет, — ответил за Леню один из полицейских. — Оформим протокол и отпустим.

— Максимум пятнадцать суток, — добавил другой, и у меня сердце сжалось. В момент отчаяния даже пару минут кажутся вечностью.

— Это я виновата, — и руки задрожали от страха. — Заберите меня…

— Надя, успокойся, — Леня схватил меня за плечи и пару раз встряхнул для острастки. Не помогло. — Мы с тобой вечером идем на городское мероприятие. А завтра летим в Рим. Вместе. Поэтому подготовься, пожалуйста.

И ушел в сопровождении полицейских. После того, как дверь захлопнулась вслед за Леонидом, я отчаянно начала звонить Юре, оставляла голосовые сообщения на автоответчике и строчила смс-ки одну за другой с просьбой забрать заявление и обещала взамен что угодно, но тщетно. Староста продолжал меня игнорировать.